Но самым жутким и ошеломляющим средством в арсенале воюющих сторон стали толпы мертвых, встававших на защиту армий. Из груд сваленных в кучу тел, которые соратники не успели предать земле по всем традициям своих народов, поднимались бесчувственные и нечеловечески сильные воины, которые больше не страдали от невзгод и лишений и могли сутками не смыкать остекленевших мертвых глаз. Недавние друзья и родные теперь бились друг против друга…
Воздух искрился магией, переливался радужными всполохами, она накапливалась в деревьях и камнях, в каждой травинке, в потоках рек и глубинах морей. И в один миг вдруг выплеснулась неконтролируемым фонтаном. На месте, где только что стояла целая армия из живых и мертвых, теперь зияла огромная расщелина с рваными краями. Впоследствии эту тещину в земле потомки нынешних воителей наименовали Разломом. Куски земли и дерна отрывались от краев Разлома и исчезали в светящейся потусторонним светом трещине в земле. Разлом манил к себе, гипнотизируя и заставляя подойти ближе, будто в нем таилось что-то важное, какое-то недоступное простым людям знание… Зачарованные остатки армии магов медленно брели к краю расщелины, опустив оружие…
Внезапно, со страшным ревом из Разлома вырвалось нечто – больше похожее на ящера, чем на птицу, с огромными крыльями и широкой пастью с острыми рядами зубов, способными пробить насквозь даже прочную каменную кладку замка. Зверь взмыл ввысь с двумя сильными махами кожаных крыльев, издавая протяжный вой, а затем грузно приземлился на краю расщелины, подмяв под себя с десяток магов. Оглядев застывших в ужасе оставшихся вояк ярко-желтыми блестящими глазами с вертикальным узким зрачком, чудовище вытянуло длинную шею, по которой змеился выступающий вдоль позвоночника черный хребет с острыми шипами, открыло страшную пасть и выпустило по своим наблюдателям поток огня…
Я словно смотрела на все со стороны и одновременно была в толпе тех, кому не повезло оказаться под огненной струей. Было больно, очень больно! Все вокруг пылало!.. Казалось, что кожа сейчас лопнет от невыносимого жара огня, ниспосланного исполинским чудовищем на толпу мелких суетящихся людишек. И я вдруг поняла, что кричу… Горло саднило, его раздирали клубы дыма и пепла, а я не могла остановиться – всё кричала и кричала… пока вдруг не проснулась.
Широко открыв глаза, я резко села и огляделась, хватая осипшим горлом прохладный ночной воздух. Я сидела на плотном ковре из еловых веток в тени разлапистой старой ели, печально склонившей ветви к земле и, словно мать обнимающая дитя, прикрывшая меня ими от сырого ночного ветра. Слева от меня, тихонько потрескивая и разбрасывая искры, догорал костер, а в паре сантиметров от лица я увидела обеспокоенные, как мне показалось, серые глаза, которые в ночной темноте казались почти черными. Глядя в их манящую глубину, я вспомнила вчерашний вечер – чудовищ над городом, пылающие улицы и то, что убежала с незнакомцем неведомо куда. Что вообще произошло? Я определенно ударилась головой, что позволила незнакомому парню увести себя в лес среди ночи. И меня по-прежнему не покидало ощущение нереальности происходящего…
– Ты в порядке? – спросил, наконец, Эдриан, отодвигаясь на более пристойное расстояние, осознав, как близко ко мне находился. Его рука скользнула по моему плечу, поправляя сбившийся на сторону плащ из плотной ткани, в который я куталась.
