– Я не хочу становиться подопытным кроликом, – сказал Скотт. – Поставьте себя на мое место.
– Но ты хотя бы подумаешь о таком варианте?
– Я уже думал. Мне как-то не хочется, чтобы мою фотографию напечатали в желтой прессе вроде «Взгляда изнутри», между портретами Ночного Летуна и Тощего Человека. К тому же мне надо закончить работу. Я обещал Норе часть денег, хотя получил этот заказ уже после развода. Но я уверен, что лишние деньги ей не помешают.
– Сколько это займет времени?
– Где-то полтора месяца. Потом еще будут правки и тестовые прогоны, уже после Нового года, но основная работа займет полтора месяца.
– Если так пойдет и дальше, к Новому году ты будешь весить сто шестьдесят пять фунтов.
– А с виду останусь таким же могучим дядькой, – сказал Скотт и рассмеялся. – Вот такие дела.
– У тебя замечательное настроение, если учесть, что с тобой происходит.
– Настроение действительно замечательное. Может быть, это и ненормально, но так оно и есть. Иногда я думаю, что это лучшая в мире программа снижения веса.
– Да, – сказал Эллис, – но чем все закончится, вот вопрос?
Через два дня после телефонного разговора с доктором Бобом кто-то тихо постучался в дверь дома Скотта. Если бы музыка – сегодня это были «Ramones» – играла чуть громче, Скотт вообще не услышал бы стука и гость ушел бы восвояси. Наверное, с облегчением, потому что когда Скотт открыл дверь, на крыльце стояла Мисси Дональдсон, напуганная до полусмерти. Он впервые увидел ее с того дня, когда заснял Ди и Дама, облегчавшихся у него на лужайке. Похоже, Дейдре сдержала слово, и теперь его соседки бегали в парке, держа собак на поводках. В противном случае их бы оштрафовали независимо от того, насколько хорошо были воспитаны боксеры. В парке строго запрещалось выгуливать собак без поводка. Скотт видел таблички.
– Мисс Дональдсон, – сказал он. – Добрый день.
Скотт никогда раньше не видел ее одну, без Дейдре. Он не стал переступать порог и постарался не делать резких движений, потому что боялся ее спугнуть. У нее и вправду был такой вид, будто, стоит ему шелохнуться, она тут же умчится прочь, словно дикий олень. Скотт внимательнее присмотрелся к своей неожиданной гостье. Блондинка. Не такая красивая, как ее партнерша, но симпатичная, с добрым лицом и ясными голубыми глазами. Было в ней что-то хрупкое, что-то, напомнившее Скотту мамины декоративные фарфоровые тарелки. Такую женщину трудно представить хлопочущей на кухне в ресторане среди бурлящих кастрюль и скворчащих сковородок, раскладывающей по тарелкам вегетарианские блюда и командующей младшими поварами.
– Чем могу быть полезен? Вы не зайдете? Хотите кофе… или, может быть, чаю?
Он еще не проговорил и половину этой вежливой формулы гостеприимства, а Мисси уже затрясла головой, причем так решительно, что ее длинный хвост перелетел с одного плеча на другое.
– Я пришла извиниться. За Дейдре.
– Вам вовсе незачем извиняться. И вовсе незачем гулять с собаками в парке, так далеко от дома. Все, о чем я прошу: берите с собой пару пакетов и проверяйте мою лужайку на обратном пути. Ведь это не трудно, правда?
– Совсем не трудно. Я говорила об этом Дейдре. Она чуть не откусила мне голову.
Скотт вздохнул:
– Мне очень жаль это слышать. Мисс Дональдсон…
– Вы можете звать меня Мисси, если хотите. – Она опустила взгляд и даже слегка покраснела, как будто сказала что-то не очень приличное.
