– Я решила уехать, – сказала Вероника, не дождавшись ответа от Коры.
– Правильно, – ответила Кора.
– Ты поедешь со мной?
– Я поеду в Ялту, – сказала Кора.
«Ну почему я должна скрываться! Зачем я дала слово?»
И сразу вспомнились последние слова Милодара:
«Тебе захочется поделиться с кем-нибудь своей тайной. Скорее всего, с Вероникой. Но прежде чем откроешь рот, пожалуйста, подумай, что от каждого твоего слова на самом деле, без шуток, зависит судьба Земли. Вероника может оказаться не Вероникой, вас может кто-то подслушать… я не знаю, что может еще случиться, я не волшебник, я не знаю, каковы возможности у наших противников. Умоляю тебя – впервые в жизни, – умоляю никому не проронить ни слова…»
– Что ты потеряла в Ялте? – удивилась Вероника.
– Мне хочется еще побыть на юге… но не здесь.
– Может, мне поехать с тобой?
Ну вот, еще этого не хватало!
– Ты лучше иди в душ, – посоветовала Кора.
Вероника потянулась – она загорела за эти несколько дней, следы трусиков ослепительно белели на смуглых обнаженных бедрах. Кора вспомнила почти забытую картинку: она стоит в ярко освещенном таксидермистском музее князя Вольфганга дю Вольфа и смотрит на чучело прелестной акробатки Кларенс, убитой князем… у нее была точно такая же фигура, как у Вероники…
– Не злись, – сказала чуткая Вероника. – Не поеду я с тобой в Ялту. Не буду вмешиваться в твою личную жизнь… Я лучше полечу на Марс, ты знаешь, что я строю там мастерскую. И в труде буду искать утешение.
– Если Всеволод найдется, ему дать твой адрес на Марсе?
– Еще чего не хватало! – Вероника надула пухлые розовые губки. – Я не прощаю мужчин, которые заставили меня страдать.
Вероника убежала в душ. Она быстро утешится, займется марсианскими делами, закружится в обрамлении поклонников – все же первая невеста Марса…
Ночью Милодар сказал, что попытка перехода Коры в параллельный мир будет предпринята через два дня. Но с утра события начали набирать темп.
Завтракали, как всегда, в кафе.
За соседний столик уселась Ксения Михайловна. Все стали с ней здороваться. Ксения Михайловна была печальна.
– Я была против спешки, – сказала она, когда Вероника отошла к общему самовару. – Но лететь придется сегодня.
Кора не поверила бабушке. Она уже догадалась, что лицемерие – достоинство шпиона. А старушка состояла в шпионках лет семьдесят.
Не дождавшись ответной теплой реакции от кролика, бабушка быстро прошептала:
– Отстанешь от остальных на большой аллее. Тебя будут ждать. Ясно?
– Ясно, – ответила Кора, в тот момент она их всех ненавидела, и лишь гордость не позволяла ей улететь из Крыма первым же рейсом.
После завтрака все пошли к морю. В то утро никто не шутил, не смеялся, как будто инженер мог услышать и рассердиться.
Кора сказала Веронике, что забыла дома книжку, которую хотела дочитать, и, подождав, пока все скрылись за поворотом, медленно пошла обратно.
– Кора, – шепотом позвала ее скамейка. Милодар скрывался за ней в плотно сбитом из жестких листочков кусте. – Садись. Делай вид, что загораешь.
Кора уселась на скамейку. Сделать вид, что загораешь, было трудно, потому что скамейка стояла в густой тени.
– Есть указание Галактического центра, – продолжал шептать Милодар. – Операция считается срочной. Подготовка сокращается. В три часа мы совершаем переход.
– Как так? – испугалась Кора. – Я не готова.
– Ждать нельзя.
– Но я совсем не готова.
– Сейчас ты поднимешься со скамейки и пройдешь направо по аллее до статуи Аполлона. Зайдешь за статую и остановишься. Ясно?
