– Вон там, четырехэтажный дом, видишь? Он и есть «Победа», вплотную не подъезжай. И про очки не забывай – вообще их не снимай.
Сам Паша при этом выглядел очень настороженным, руки от пулемета далеко не убирал. На «мерседесе» за спиной включили сразу два прожектора, пошарив лезвиями их лучей сначала вокруг, потом направив на здание. Я заметил, что один из прожекторов спарен с пулеметом. Тоже разумно: как заметил что – так и жми на спуск.
Грузовик с генератором объехал их слева, остановился, два бойца замерли у «максима», тоже с подсветкой, еще четверо спрыгнули, настороженно оглядываясь, и начали быстро устанавливать легкие треноги с лампами. Затарахтел генератор, вспыхнул свет, осветив все подступы к нашей стоянке.
– И что, оно на свет не лезет? – задал я очередной наивный вопрос.
– Свет им уже по хрен, ну разве что неудобство малое, – ответил Паша. – Просто мы их заметим, если кинутся.
– А я думал, что фонарщики только светом воюют.
– Светом профилактику делают, Тьму не пускают. А если прорвало, то уже простыми средствами. Так что, уважаемый, будь готов к ведению огня, понял?
– Как скажешь, – сказал я, глуша двигатель и перетаскивая карабин из-за спины.
Растерянным выглядел один я, остальные действовали четко, как будто дирижер всеми командовал. Две машины образовали настоящее укрепление, уставив в стороны стволы пулеметов, три пары автоматчиков выстроились перед ними. Я обратил внимание, что у каждого под стволом было по довольно серьезному фонарю, скорее даже мини-прожектору, кабель от которого тянулся за спину, в ранец каждому.
– Паш, а че у них за кабели от фонарей?
– Батарейки у нас паршивые – кустарщина, садятся быстро, так народ большие носит, в рюкзаках – аккумуляторы настоящие, чтобы надолго хватало и луч был сильный.
– Паш, а «пионеры» эти самые точно здесь? Чего им по городу не разбежаться?
– Если утра дождутся, то разбегутся точно, а поначалу твари чаще всего у места входа крутятся, – ответил он, продолжая осматриваться по сторонам. – Но вот поблизости засаду устроить уже могут вполне. Увидишь что темное и двигающееся, и не со стороны кинотеатра, – стреляй сразу, людей в это время на улицах нет и быть не может. Одни патрули, но они на машинах и со светом. От «Победы» кто-то из наших подойти может, так что сперва разгляди.
– Понял, – кивнул я, преисполнившись серьезности момента.
Пары стрелков-фонарщиков двинулись в сторону кинотеатра. В головной топал Федя Мальцев. Власов, как я заметил, с ними не пошел – стоял в «опеле» возле пулеметчика.
– Паш, а мне такой фонарь не нужен?
– А хрен его знает, потом у Сереги Власова спросишь. Нужен, наверное. Мне вот фары пока хватает – я на прикрытии, вперед не рвусь.
Он ухватил фару-искатель за маленькую круглую рукоятку на корпусе, пошевелил из стороны в сторону.
С грохотом распахнулись большие входные двери в кинотеатр, группа вошла внутрь. Сразу же еще два бойца потащили в ту сторону треноги с фонарями, за которыми разматывались с катушек линии кабелей. Установили их сразу же за дверями, осветив вестибюль. Меня окликнул Власов:
– Бирюков, слезай с коня, двигай к тем двоим, что с фонарями, – поможешь, случись чего.
– Есть, – сказал я, поняв, что отсидеться в тылу не получится.
Первый фонарь освещал небольшой зал, где были окошки билетных касс. Из этих самых окошек тоже светило, и в одном я увидел испуганное лицо средних лет мужика. Он, видать, и был местным сторожем, помещение у него вполне безопасное – в окошко человек не протиснется, да и оно в решетки взято.
