На пороге вечности - страница 10

Отвернувшись от меня, и снова работая на публику, эта змея продолжала:

– Я хочу, чтобы вы поняли одно. Он боготворил ее, а она каждый день по старой доброй дружбе, изливала ему про этого Кирилла. У любого снесет крышу. У него накопилась эта обида на нее, смешанная с безумной ревностью и все закончилось вот таким финалом. Саша очень сожалел и не мог простить себе этого поступка. Все были свидетелями того, как он стараниями этой суки, превращается в жалкое подобие того Сашки, которого мы все знали, а она ходила как королева и плевала на него. Ее, видите ли, изнасиловали. Да здесь половина школы просто мечтала быть изнасилованной Сашкой Фроловым. Ты когда-нибудь думала о том, как ему было тяжело жить со всем этим? – в очередной раз, удостоив меня вниманием, произнесла она.

– Он написал ей письмо, я читала его и поверьте, лично я, уже десять бы раз его простила. Но эта королева демонстрировала абсолютное безразличие, она чхать хотела на все его излияния, а он плакал в подъезде у меня на груди. Позавчера он написал ей последнее письмо и умолял прийти на наше место. Он написал, что если она придет, он расценит это как прощение, а если не придет, то он все поймет и больше никогда не будет ее беспокоить. Она не пришла. Она не пришла ребята!

– Он не будет тебя больше беспокоить, потому что его больше нет! Сука – подойдя ко мне ближе, прошипела она – Как же я ненавижу тебя. А хочешь знать за что? За то- продолжала она – Что ты отняла его у меня.

Она обвела всех взглядом, готовясь произнести то, о чем я уже догадалась:

– Я все эти годы безумно любила Сашку, и никто не догадывался о моей любви. А он любил только ее и почему жизнь так несправедлива. Я сносно к тебе относилась – продолжала она, повернувшись ко мне – Даже не ревновала. Зная что он любит тебя, я все же не считала тебя соперницей. Я знала, что с Сашкой ты никогда не будешь, а я всегда рядом. Но возненавидела я тебя лишь после того, как мой любимый начал таять у меня на глазах. Ты убивала его медленно, выпивая по капле из него все жизненные соки, а я молча наблюдала, и рыдала по ночам в подушку от собственного бессилия. Я не в силах была помочь ему, а ты в собственной гордыне и эгоизме не подумала даже протянуть руку помощи некогда лучшему другу.

– Да что ты знаешь? – не выдержав воскликнула я- Ты ничего не знаешь! И я не собираюсь оправдываться перед змеей пригретой когда-то на моей груди.

Ленка задела меня за живое своей правотой. Но за свой эгоизм я теперь буду расплачиваться всю оставшуюся жизнь. И не будет мне покоя. Боже! Как это могло произойти с нами.

Это был час Ленкиного триумфа. Она вынашивала свою месть годами, но даже она не ожидала того, что случится. Мы все были испуганы, растеряны, смерть накинула на нас свое черное покрывало, окрасив всю нашу жизнь… такую юную и счастливую в черно-серые краски. И отныне мы будем влачить свое жалкое существование во мраке собственных неправильных поступков, обернувшихся такой трагедией.

Я устала слушать Ленку, мне было все равно, я хотела бежать сломя голову и окунуться в свое горе.

– Так ты закончила? – задала я Ленке вопрос.

– Да.

– Отдай письмо.

Она достала письмо из кармана, швырнув мне его, напоследок сказала:

– Иди и живи теперь с этим, если сможешь…

***

Я не помню, как я добралась до своего местечка на берегу моря. Рухнув на горячий песок я, наконец-то, дала волю слезам и той боли, что пульсировала и отбивала бешеный ритм в моем истерзанном сердце. Я долго рыдала, уткнувшись в песок. Знаете, слезы помогают немного. Еле открыв глаза, опухшие от соленых слез, я достала из кармана драгоценное письмо и поднесла этот кусок бумаги к своим губам, вздохнула, чтобы ощутить запах, его запах. Он был еше жив, когда писал это прощальное письмо мне и этот неповторимый предсмертный запах еще оставался на этом листе бумаги мокром от моих непрекращающихся слез.