– Позвать? – невинно включилась в разговор Галька, тоже заметно напружинившаяся.
– Остынь, Савва, – следом за первым дядькой к ребятам из укрытия выбрался второй, не менее колоритный. Но вот лицо у этого второго оказалось намного живее. Да и ростом он оказался на голову выше первого. Седые пряди давно не мытых волос сальными плетями обрамляли вытянутое лицо, а чёрные глаза смотрели на мир, словно дырки. Март уже собрался дёрнуть Гальку, чтобы побыстрее драпать, когда этот второй ткнул Савву в плечо высохшим кулаком, привлекая к себе внимание. Тот недовольно что-то пробурчал под нос, и бомжи пошли прямо по лесу в сторону базы отдыха, за следующую седловину, в другую бухту. Отойдя на несколько метров, бродяги застыли, посовещались о чём-то и друг лысого Саввы, облачённый в древний пиджак, грязную рубаху неопределённого цвета, ветхие штаны и на удивление новые туфли, обернулся и почти крикнул ребятам:
– Вы бы тут не ходили одни. Мало ли что.
И они бодро двинулись дальше, вскоре растворившись среди деревьев. Март облегчённо выдохнул и пробормотал:
– Фу-у-у-ух, я уж думал, линять надо.
– Ага, – тихо ответила Галя. Она успела подойти к Марту поближе во время общения с бомжами и теперь с самым независимым видом шагнула в сторону. Мальчик понимающе фыркнул и спросил:
– Ну, что? Фотки делаем?
– Конечно! – откликнулась девочка. – А давай ты ещё и мусор этот поснимаешь? И батарею?
– Правда, жалко, что её разрушили? – Мартин подошёл к брустверу и погладил ладонью монолитный бетон, не поддавшийся ни времени, ни вандалам.
– Конечно жалко, – сказала Галя.
– Залазь на стенку, – распорядился Март. Следующие полчаса они отдали фотографированию Гальки на фоне бруствера, на самом укреплении, на полуразрушенном трапе, ведущем в бункер и полузатопленную систему потерн, связывающих все четыре орудийных дворика и КП.
Когда Март и Галя вдвоём уселись на поребрик бруствера, разглядывая лощину и клочок синего моря, видневшийся далеко на юге от батареи, девочка полезла в карманы брюк, достала из них два аккуратно завёрнутых в салфетки бутерброда с колбасой и один из них вручила Мартину. Фотограф благодарно вгрызся в угощение, а через минуту, слизнув крошки с ладони, простонал:
– Вкуснотища… А ещё есть?
– Я тебе что, бездонная что ли? – возмутилась Галька.
– Воспитанная дама обязана подкармливать своего кавалера, – невозмутимо ответил Март. И кубарем скатился по внешнему склону укрепления в кусты. Галька уже собралась последовать за ним, но её остановил окрик мальчика:
– Стой! Тут колодец! Я чуть в него не улетел…
– Мамочки, – сдавленно выдохнула девочка. Они здесь уже не раз гуляли с Мартом, но совсем забыли, что в предательски высокой траве скрыты раззявленные дыры вертикальных шахт, ведущих всё в ту же системы потерн. Высоченные колодцы когда-то были закрыты крышками, но всё те же металлисты срезали их, оставив смертельные ловушки распахнутыми. Март выбрался из кустов, мрачно глянул на Гальку и сказал:
– Никому не звука. А то нас сюда больше не пустят.
– Конечно, – кивнула Галя. – Можно, мы в следующий раз ещё одного мальчика с собой возьмём сюда?
– Это кого это? – ревниво спросил Мартин, замерев цаплей среди травы.
– Да появился у меня тут кавалер, – Галя сделала вид, что «это такой пустяк».
– Нормальный хоть парень? – интерес Мартина был оправдан. Всё-таки они с Галей дружат много лет. Мало ли, что, кто, где и как…
