Представитель Красной Армии сдался, затребовав, однако, согласования планов с командованием. Ледников, прекрасно осознавая, что на данный момент де-факто и является этим самым командованием, спорить не стал, понимая, что де-юре у него вообще не слишком много прав.
– Ладно, раз основная идея понятна, то будьте добры заняться ее проработкой. Чтобы у нас все прошло без сучка, мать его, и задоринки. Работаем!
24 июня 1941 года.
Москва, Кремль.
– Итак, товарищ Жуков, каковы итоги первых двух дней войны? Кратко. – Нервно расхаживающий по кабинету вождь остановился и недовольно посмотрел на начальника Генерального штаба.
– Лучше всего сражаются войска нашего Западного военного округа под командованием генерала Павлова. Немец несет большие потери, имеются незначительные прорывы на нашу территорию. Благодаря своевременному прохождению нашей директивы о боевой готовности Красная Армия встретила врага во всеоружии. Большая часть войск была скрытно перемещена с мест постоянной дислокации и выведена в поле. Поэтому в Западном военном округе удар немцев фактически пришелся в пустоту. – Жуков пожал плечами. – Далее. Фактически полностью сорваны фашистские планы по уничтожению советской авиации на аэродромах. Наши летчики не дают Люфтваффе захватить в воздухе превосходство. Потери геринговских асов исчисляются сотнями машин.
На земле все несколько хуже, но в целом ситуация хотя и тяжелая, но стабильная. – Глава Генштаба скосил глаза на мерно кивающего в такт его словам Шапошникова. Тот, уловив взгляд начальника, избавил его от тяжелой необходимости произносить плохие новости, взяв эту роль на себя:
– В Прибалтике все гораздо хуже, товарищ Сталин. Наша армия отступает и пока не в силах остановить вражеское наступление. Имеются многочисленные случаи предательства среди военнослужащих латвийского и эстонского происхождения.
Берия, внимательно слушавший заместителя начальника Генштаба, что-то пометил в возникшем в руке блокнотике.
– А на Юге?
– Здесь ситуация хуже, чем в Белоруссии, но лучше, чем в Прибалтике. Наши войска держатся, хотя и несут тяжелые потери.
– То есть наше положение хотя и неприятное, но катастрофическим его пока не назовешь? – Сталин, наконец, прекратил свое хождение и, остановившись около карты, задумчиво на нее посмотрел. Затем повернулся к Жукову и решительно сказал: – Несмотря на то что немец пока, судя по всему, не пробился далеко, наши командующие фронтами не имеют опыта в руководстве боевыми действиями войск, и оставлять их против гитлеровских генералов в одиночку мне бы не хотелось. Поэтому Политбюро решило направить вас на Юго-Западный фронт в качестве представителя Ставки. На Западный фронт ею уже направлен маршал Кулик. Вам следует немедленно вылететь в Киев, а оттуда как можно быстрее попасть на передовой командный пункт фронта в Тернополь.
– А как же Генштаб? – вырвалось у Жукова.
– Здесь пока справится и Ватутин. А вы нужнее там. Так что желаю успеха.
Дождавшись, пока генерал покинет кабинет, Сталин повернулся к оставшимся Берии, Тимошенко и Молотову:
– Лаврентий Павлович, прошу.
Тот кивнул.
– Товарищ Жуков имеет не всю информацию. Я опущу некоторые незначительные детали, но скажу самое важное – генерал Павлов войсками не управляет.
– Но кто? – Молотов и Тимошенко сказали это практически синхронно.
– Хороший вопрос. Но факт в том, что это делает не Павлов, а некто, именующий себя «генералом Ледниковым». Причем демонстрирует весьма приличный уровень компетентности.
