– Если что, ремонт за свой счет делать будете, – предупредила она, пересчитывая деньги, – знаю я, съедете и обои мне изрисованные оставите.
– Не переживайте, нам есть на чем рисовать, – успокоила я хозяйку.
Невозможно описать словами те чувства, которые я испытала, закрыв за ней дверь. Радость свободы смешалась с тревогой. Я теперь сама себе хозяйка, теперь никто не будет оценивать, идеальная я или нет. Я сама по себе.
Вечером мне позвонил Илья. Я долго не решалась брать трубку, но в итоге сдалась. Нужно было обозначить свою позицию.
– Где вы? – спросил он с нотками раздражения в голосе. Его любовь продлилась всего несколько дней, а какие красивые речи он говорил в деревне, когда приехал за мной.
– Мы ушли. Ты свободен, – я глубоко вздохнула, перебарывая дрожь в голосе.
– Ты что, меня бросила? Меня? – Илья замолчал. Он потерял дар речи от неожиданности, – ты же не сможешь сама. Ты слабохарактерная. Тебе любой лапши на уши навешает, ты поверишь.
– Я еще твою лапшу не сняла.
– Если хочешь в подворотне жить – живи, только без Сережки. Он не заслужил такую мать. Я заберу его у тебя.
Из телефона полетели угрозы и проклятья, мне пришлось отключить звонок. Я посмотрела на хмурое лицо сына. Он насторожено осматривал чужие стены.
– Мама, когда мы пойдем домой? – спросил Сережа с надеждой в глазах.
– Мы дома, – ответила я, пытаясь улыбнуться, но у меня ничего не получалось. Я больше не могла притворяться. Мне хотелось плакать. Я была совсем одна, без поддержки. Долго ли я проживу так? Хватит ли у меня сил начать жизнь заново самой, без подсказок, без помощи? Я разучилась брать на себя ответственность, и теперь каждый свой шаг ставила под сомнение. Я – трусиха.
Всю ночь мне снилась родная деревня. Утром я проснулась в хорошем настроении, понимая, что мне есть куда вернуться, я не одинока, но я выбрала для себя другой путь. Свой собственный.
Только с одним вопросом я никак не могла определиться. Куда мне деть Сережу на время собеседования? Я пролистала записную книжку телефона несколько раз, но так и не нашла ни одну подходящую кандидатуру. Дожила. У меня не было ни одной подруги, с которой можно было на час оставить сына.
Был только один человек, который так настойчиво предлагал свою помощь. Я покрутила телефон в руках, решаясь на звонок. Что-то мне подсказывало, что ему я могу доверять.
Я набрала номер Андрея. Он взял трубку с первого гудка, словно сидел у телефона и ждал. Мне даже не пришлось объяснять причину звонка, Андрей сам предложил встретиться. Я, не мешкая, согласилась, указав место, наиболее приближенное к заводу.
Мы встретились в парке. Сережа со всех ног помчался на горку, а мы присели на скамейку. Андрей не смотрел на меня, его лицо осунулось, щеки слегка впали, и я заметила, что на скулах постоянно играли желваки.
– Не говори никому, что мы встречались, – сказала я Андрею. Он кивнул, – хотела попросить тебя присмотреть за Сережей, пока я на собеседовании.
– А я думал, ты передумала, – он бросил на меня мимолетный взгляд, – на счет нас.
– Андрей, это невозможно. У тебя есть Настя, скоро родится ребенок…
– Нет у меня никакой Насти, а живет она только потому, что мать ее покрывает. Она думает, что таким образом у меня ответственность появится, что поумнею, повзрослею. Ты думаешь, Тань, наличие ребенка что-то меняет?
– Я на своем опыте убедилась, что нет, – я опустила глаза, вспоминая сколько времени Илья проводил с Сережей. Я могла бы родить ему еще пятерых детей, вряд ли от этого изменилось бы его отношение ко мне.
