На репите - страница 13

– Мне кажется, что у нас получилось, – придирчиво осматривая платье, наконец заявила Аня.

– Выглядит не так трагично, как было.

Восстановить юбку полностью не получилось, но по крайней мере на ней действительно не было видно грязных разводов и жирных пятен. Лишь несколько небольших пятнышек и потрепанный вид юбки, которую интенсивно терли и сушили горячим воздухом, выдавал, что платье пострадало от столкновения с официантом.

– В зале темно, никто ничего не увидит. Как говорит моя бабушка, убеди себя, что ты не голый, и все будут считать, что ты одет.

– Твоя бабушка, Ань, всегда ценный источник народной мудрости.

– Пойдем, там все танцуют, болтаются. Атмосфера домашней вечеринки в слишком нарядных одежках.

– Отличная подпись к фото в альбом, – улыбнулась Маша, и они наконец вышли из женского туалета.

На удивление вечер прошел спокойно. Все танцевали, веселились, вспоминали школьные байки, не доставали друг друга старыми обидами. Маша расслабилась и даже решила остаться на встречу рассвета, хотя понимала, что у нее совсем нет сил. Влад рассказывал безумные идеи, которые он воплотит в собственной игре. Активно призывал Машу написать сценарий, а Аню подбирать каст актеров на роли героев игры. Аня переживала о первых днях в университете, доступности программ студенческого обмена. Она планировала после первого года пробовать перевестись по такой программе в европейский университет. У всех накопились мечты и планы, которыми они охотно делились. И только Маша, неуверенная ни в чем, даже в своем выборе факультета, больше задавала вопросы, чем отвечала друзьям. Будущее ее тревожило, а в каких-то глубоко спрятанных слоях даже пугало.

– Ну что, выходим на последнюю прогулку в качестве одиннадцатиклассников? – бодро подхватил подруг под руки Влад. – Никита, погнали.

Они вышли со всеми, неспешно прогуливаясь по набережной. Кто-то из девчонок скинул туфли, кто-то пел песни, общее настроение было расслабленным и приятным.

– Маша, привет, – рядом с ней поравнялся Матвей. – Так и не удалось нам с тобой и парой слов перекинуться.

– Привет, не сказать, чтобы это была наша привычка в принципе.

– Ну да… В общем, я бы хотел с тобой поговорить, если ты не против.

– Эм, хорошо. Сейчас?

– Да, – Матвей взял ее под руку и чуть придержал, позволяя одноклассникам пройти вперед. – Я бы хотел поднять тему…ну, ты понимаешь.

– А почему ты? Не понимаю.

– Потому что я тоже был там.

– Я даже не знаю. Ты уверен, что этот разговор вообще нам нужен? – Маша глянула в синие глаза Матвея. Когда-то они ей так нравились, но девушка быстро отогнала эту мысль.

– Не знаю, но мне кажется, что вот так развлекаясь, провожая школу, мы будто врем сами себе, забыв о Сене.

– Да что ты можешь знать о Сене? С чего ты вообще называешь ее так? Ее так звали друзья, для тебя она Есения!

Матвей отшатнулся. Маша вскипела. Она всеми силами старалась отгонять от себя воспоминания, мысли, чувства, надоедливые, как мухи. Она старалась быть школьницей, прощавшейся с учебой. Возможно, она сошла с ума, потому что точно помнила, что выпускной уже был вчера, но об этом она намеревалась подумать потом. Повспоминать Сеню она тоже собиралась потом. Одна. Погоревать. Побить себя по лицу. Поорать в подушку. А тут какой-то Матвей, дурак, нравившийся когда-то всем трем подружкам – Ленке, Сене и Маше – вылез со своими проповедями.

– Да пошел ты со своими раскаяниями и больше не называй это имя при мне. Никогда.