Как ни паршиво было на душе, но какая-то сила заставляла Максима представлять в своём воображении юного азербайджанца. Непроизвольно поморщившись, подумал: «Что ни говори, а он, видимо, хорош, если Эмка под него легла. Хотя чему здесь удивляться?..»
После ужина Максим лежал в своей комнате на кровати. Вошла Эмма и, опустив глаза, робко спросила:
– Макс, ты не будешь против, если мы разведёмся?
– Не буду, потому что сам решил подавать на развод. Мы с тобой не подходим друг другу.
– Макс, извини, что у нас с тобой неудачно сложилось.
Он невесело усмехнулся:
– Этого надо было ждать.
– Почему?
Максим снова усмехнулся и косо посмотрел на жену:
– Ты же знаешь почему. Да всё ты знаешь, чего здесь темнить.
Он вздохнул, Эмма тоже вздохнула. Виновато произнесла:
– Макс, прости.
Он вяло махнул рукой:
– За что тебя прощать?
– Макс, а я… за Алхана думаю замуж выйти.
Максим привстал с кровати.
– Ты с ума сошла? Он же молодой ещё.
– Я тоже сначала думала, что он молодой. А оказалось…
– Эм, – Максим умоляющим взглядом посмотрел на неё, – выйди из комнаты, мне тошно. И не думай: я сам во всём виноват.
Молодая женщина, жена, со странной жалостью взглянула на мужа и покинула комнату, прикрыв за собой дверь.
Глава 3
Не красота спасёт мир…
С понедельника Максим стал жить в деревне у матери. К Эмме в её частную квартиру переехал Алхан – у них начинался своего рода медовый месяц.
Эмма поверила юноше, когда он сказал:
– Ты самая лучшая, самая красивая, в тебя многие наши мужчины влюбились. На рынок ходит много девушек, но я из всех тебя выбрал. Даже мой дядя, который знает в женщинах толк, говорил, что ты чувственная княгиня, создана для любви. Дядя прав.
Не прошло и месяца, как Максим с Эммой получили официальный развод. Незадолго до этого молодая женщина поняла, что беременна. И отцом будущего ребёнка, безусловно, был Алхан, о чём будущая мама не преминула сообщить ему. Он закричал от радости и, подняв вверх руки, стал что-то выкрикивать на своём языке.
После того как Алхан переехал к Эмме, она в один из дней отпросилась с работы пораньше и пришла за советом к Лукьяну. Но он, бесстрастно выслушав сбивчивый рассказ, рекомендовал своей бывшей любовнице не связываться с рыночными торговцами.
– Но я тоже в торговле работаю.
– У тебя, любезная, совсем другая торговля. В общем, решай сама и жди, куда кривая вывезет.
Эмма ушла от Лукьяна расстроенная. Она поняла, что её «учитель» отныне не хочет с ней знаться. С этого дня она изменилась, стала задумчивой, редко улыбалась. В ней будто надломилось что-то. Алхан заметил изменения в Эмме, спросил, в чём дело. Она сослалась на мелкие неприятности на работе. Юноша, зная о любви женщин к ювелирным украшениям, начал дарить своей возлюбленной золотые вещицы. Давал ей денег для приобретения одежды и обуви. У Эммы полегчало на душе – то ли это подарки на неё повлияли, то ли внимательное отношение со стороны юноши. А может, и то и другое.
В середине сентября Эмме на работу позвонил Алхан и сказал, что уезжает за товаром в Астрахань.
– Когда приедешь?
– Недели через две. Эмма, пока меня не будет, с тобой мой дядя будет жить.
Она была ошеломлена:
– Алха-а-н, не надо. Зачем?
– Любимая, так дядя решил, а я обязан ему подчиняться. И не груби ему, для своей же пользы.
Понимая, что препираться бессмысленно, женщина поникла:
– Хорошо.
В семь вечера Эмма встретила Али, дядю Алхана. Он был чуть ниже среднего роста, с заметным животиком, круглым лоснящимся лицом и большим задом. Впервые увидев на рынке Али, Эмма подумала: «У него зад, наверное, больше чем у меня». Сейчас, встретив важного гостя, нежно улыбнулась ему. Была она в халатике из штапеля, на груди две толстые косы. Мужчина с полминуты разглядывал молодую женщину блудливым взглядом и, должно быть не выдержав (южная кровь взыграла), прижал к себе. Эмма со злостью оттолкнула упитанного азербайджанца.
