«Иди и спаси его» сказала она и вновь впала в беспамятство. Барони подтвердил, что это возможно, если вы оба в одинаковом состоянии. Ваши души могли встретиться на одном из небес и рассказать друг другу о себе. Ещё добавил, что мне надо идти, а он останется с принцессой до конца.
– А как остальные?
– Дошли все. Сын здоров. – Скупо ответил Диландай.
– Госпожа, все монголы мертвы, – доложил принцессе возникший из темноты воин.
– Ты уверен, что никто не ушёл? – спросила она его.
– Такой гарантии дать не могу, – отвёл взгляд воин. – Темно, моя госпожа, кто-то мог уйти в начале боя, но и это навряд ли.
– Будем надеяться на лучшее, – озабоченно вздохнула принцесса.
– Их было девяносто восемь человек, – подал голос и я.
– Найти расщелину. Трупы завалить камнями. Добычу, включая лошадей, раздать воинам. – Коротко распоряжалась Тань Я. – Первому открывшему рот о том, что здесь произошло – смерть! Не должно быть в живых ни одного свидетеля.
– Постой! – опомнился я. – Со мной ехал старик лекарь. Его убивать не надо.
Я бросился к повозке. Лекарь Вэй сидел с широко открытыми глазами и бессмысленно смотрел в ночь, которая грустно покрывала брызгами предрассветной росы всё вокруг. Грудь старика была залита вытекшей из разрезанного горла кровью. Старик должно быть чувствовал, что с моим освобождением наступит его последний час. И именно поэтому так противился моей свободе.
– Он меня лечил, – сказал я подошедшей принцессе.
– Не вини себя, мой принц, – произнесла девушка. – Вся наша жизнь – это потери и приобретения. Ты потерял своего спасителя, взамен приобрёл свободу и жизнь.
– В последнее время все, к кому я успеваю привязаться, умирают.
– Это был твой выбор. Помнишь, я тебе говорила, что у чжурчжэней нет будущего?
– Я знал об этом, – вздохнул я.
– Значит, делая свой выбор, ты должен был приготовиться к последствиям. Ты – воин, – нахмурилась принцесса.
– Я знал, – повторил я скупо. – Что-что, а терять я научился.
– У меня есть хорошее средство от грусти, – усмехнулась Тань Я, протягивая мне фляжку. – Держи и прогони свои переживания.
Наступило утро. Каркали почуявшие наживу вороны. Но на этот раз им ничего не досталось. Трупы снесли к глубокой расщелине и сбросили вниз. А сверху завалили камнями.
– Что делать с телами наших погибших? – спросил подскакавший воин.
– Сколько?
– Шестнадцать человек.
– Забираем с собой, – приказала принцесса и поинтересовалась о численности погибшего врага.
– Девяносто девять человек, – доложил воин.
– Ни один не ушёл, —уважительно покачал я головой.
– Почему без меня? – подошедший Диландай кивнул на фляжку с вином.
Я молча протянул ему флягу.
– Командир, я тебя не узнаю, – бодро усмехнулся он. – Мы живы, и это главное. Вольный ветер, конь под седлом… что ещё надо воину для счастья?
И в самом делея стал другим. Смогу ли быть прежним Женькой-Урусом? События последних лет, а особенно последних месяцев, здорово выбили меня из колеи. Я не мог поверить, что больше никогда не увижу улыбку своей Луизы. Я не понимал, почему время заперло меня именно в этом столетии.
– Твой господин болен, – произнесла Тань Я. – Время и тишина излечат его от ран и тоски. Я прикажу воинам направить лошадей в курень моего отца.
Мой конь осторожно ступал по камням между лошадьми Тань Я и Диландая. Мы ушли от главных дорог и пробирались на родину принцессы.
– Я не требую от тебя делить со мной постель, – говорила принцесса, глядя в сторону. – Но в улусе отца ты должен называть меня своей женой. Он знает, кто отец моей Юлдуз. Иначе род тебя не примет.
