Дождь лил ещё четверо суток. Утро пятого дня спрятало свой лик за плотным туманом, что наползал на войска с рек и болот.
Батый не стал упускать такого подарка небес и под прикрытием тумана вывел войска на исходные позиции. Скрываясь за мутными клочьями вязкой сырости, Батый со своими туменами форсировал Илек и вышел в лоб неприятелю.
Мы знали, что армия Алтынбека вдвое превосходит монгольские силы. Половина батыевой армии была ещё на марше. Монголы не учли, что воевать летом в этих местах рискованно. Дожди и грязное бездорожье ломает самые великие замыслы. А реки разливаются так, что без флота какие-либо действия просто невозможны. Но, по-видимому, Алтынбек об этом не ведал. В отличие от монгольской, разведка булгар работала из рук вон плохо.
– Идёшь с туменом темника Бурундая! – приказал Батый Тань Я накануне вечером. – Вам предстоит непростое дело – выйти в тыл Алтынбека.
Задача была действительно сложной. Войска булгар расположились на месте современного райцентра Оренбургской области города Илек. За их спинами гнал свои волны быстрый в течении Яик.
– Дабы не оглядывались в пылу сечи мои воины на стоящие у берега лодьи, повелеваю увести флот в верхнее течение, – распорядился Алтынбек, едва нога последнего защитника ступила на берег. Таким образом, он давал понять армии, что отступления не будет.
– Хан булгар сражается на нашей стороне реки, – прокомментировал донесение разведки Субедэй. – Его нукеры останутся на этих берегах навеки.
– Их в два раза больше, – озабоченно свёл брови Батый.
– Тем громче будет победа. Армии врага уничтожают в чистом поле, а за укрытиями крепостных стен их просто добивают. Ни одни стены не спасли обречённых от ярости наших нукеров, какой бы высоты они ни были. – Хмыкнул в ответ старик.
– Ты как всегда прав, учитель, – усмехнулся хан. – Если воины Алтынбека останутся лежать здесь, то падение их городов дело недалёкого будущего.
– Здесь вся их армия, другой не будет, – добавил старый полководец.
– Дело за малым— мы должны победить! – Батый пристукнул кулаком по колену и огляделся по сторонам.
Лица его полководцев сохраняли полную невозмутимость. «Прикажешь умереть прямо здесь, умрём», – говорили их взгляды. И хан этому верил. Слишком много сражений было за плечами. Слишком много чужой крови пролили эти руки, чтобы жалеть свою.
Темник Бурундай был парнем неразговорчивым и угрюмым. Под серебристыми доспехами работы чжурчжэньс- ких кузнецов скрывался мощный торс борца.
Наше прибытие под своё начало он никак не прокомментировал.
Исподлобья взглянув на Тань Я, Бурундай приказал:
– Идёте рядом со мной. За шум и разговоры смерть на месте. Выходим к полуночи.
– Из наших, – толкнул меня локтем Диландай, когда мы вышли из кибитки.
– Из каких это ваших? – улыбнулся я.
– Он же куин! – удивился Диландай моей непонятливости. – Вот где довелось земляка встретить.
– У него что, на лбу написано? – фыркнул я.
– Твой слуга прав, – в кои-то веки согласилась с ним Тань Я. – Бурундай ещё ребёнком был подарен Субедэю морским народом. Тот разглядел в нём способности и воспитал его верным псом Борджигинов.
«Бурундай, Бурундай, – подумал я. – Где-то я уже это имя слышал». Но как я ни пытался напрячь память, вспомнить ничего не смог. Вместо этого она настырно подбрасывала воспоминания двухдневной давности. Тот день выдался на редкость богатым событиями.
– Идём послами, – сообщила нам принцесса, выходя из потайной комнаты Батыя.
