Для себя она четко видела только два выхода. Либо сдаться и сдохнуть на радость той мрази, либо попытаться выжить, вцепившись в новую реальность зубами до крови, и выгрызать у самой же себя будущее. Пусть без радуги и принцев, верхом на единорогах, но и похрен на них уже.
Ксюша хотела жить. Очень.
Она в этой жизни еще слишком многого не сделала, не попробовала, не увидела. Поэтому, сдаваться не собиралась, точнее решила, что сдаться она всегда успеет, а вот решиться жить… для этого нужна сила, нужна вера и решимость.
Никогда не считала себя сильной. Не видела в себе этот стержень. Но сейчас он был ей нужен, как никогда, и она решила: если его нет,– не страшно, она его создаст.
Папа уехал на три дня, ей должно было этого срока хватить.
И хватило.
Вспоминала тот день.
Как проснулась утром, что делала и о чем думала. И поразилась своей безголовости. Сейчас душа в смятку, в ней нет той влюбленности, что совсем недавно дарила крылья и возносила к небу.
Будто совершенно два разных человека. Она- месяц назад, и сейчас.
Вспоминала свои шаги. Как шла, торопилась на встречу. Новый заварочный чайник в руках, старый она случайно разбила утром, задела локтем и все, трындец стеклотаре.
Был холодный вечер. Темно. Люди куда-то спешили по своим делам. Она уткнулась в телефон, что-то писала, но увидела знакомый силуэт недалеко от себя, и забила на пиликнувший телефон и сообщение в нем…
Под ее кулаками дорогое пальто. В носу запах дорогого парфюма,– если постарается даже сможет найти этот запах в парфюмерном магазине. Холодные сильные руки. Злые глаза. И улыбка.
Ему нравилось.
Ее сопротивление. Ее борьба. Ему нравилось, что она не сдается, что она брыкается и пытается вырваться. Борется за свое тело, за свою душу.
Тому мудаку нравилось. Она видела. Смогла разобрать, кроме злости и ненависти в глазах, эту искру удовольствия.
Ее снова замутило, но она держалась.
Вспоминала дальше.
Свою боль. Пережевывала свой страх. И тот момент, когда решила, что все, – конец. Когда он ворвался в ее тело, она застыла, перестала сопротивляться, потеряла себя. Ее сознание не могло этого пережить: тело могло справиться с болью, а вот психика- нет.
Его кровь во рту. Его хрипы в ушах. Удавка на шее. Горло дерет огнем. Внутри все полыхает и замерзает, покрывается ледяной коркой.
Она помнит, как мелькнула мысль в голове: «если пожар потухнет и покроется льдом – она сдохнет в этой подворотне.»
А Ксюша хотела жить. И начала бороться снова. Эта мразь такого не ждала, но ему бл*дь, это понравилось.
Он даже улыбнулся. Не безумно, а как-то с уважением.
И тут Ксюша заметила двух парней.
Это был шанс. Ее шанс на жизнь. Она вцепилась в его ладонь крепче, готова была шмат мяса вместе с костями отхватить.
Их заметили.
Но взгляд… этот взгляд она видела в тенях комнаты. Ощущала его спиной. Дрожала от ужаса и страха из-за него.
Этот взгляд говорил: я вернусь и закончу начатое!
Она ненавидела этот взгляд, потому что верила ему. Верила, что он вернется и закончит.
Потому, окно в ее комнате всегда будет приоткрытым.
Лучше сигануть в окно, чем пережить это еще раз.
Головой она понимала: его ищут. Да. Но он следил за ней, она в этом уверена. Следил, и знал о встречах с Сашей. Видел и его тоже, потому что кашемировое пальто было того же фасона и цвета. Хорошее и дорогое. У него была возможность его купить.
За те два дня она вспомнила очень многое, и все записала.
