Я замерла, всматриваясь в темные стекла. Мужчина словно прочел мои мысли. Он отошел от меня. Я прислушивалась к каждому удаляющемуся шагу громилы. А когда он остановился, где-то сзади меня под его пальцами щелкнул выключатель. На улице зажглись лампы, освещая двор, тропинки среди газона и детскую площадку неподалеку.
Увидев пару охранников, которые проходили прямо у дома, я закричала. Просила о помощи, о звонке в полицию, срывалась на хрип… но все было бесполезно. Они попросту не видели меня и не слышали, хоть и находились всего в паре метров от этих долбаных черных окон.
Я вздрогнула, вновь ощутив на себе чужое прикосновение. Теплая рука погладила меня по спине. Задержавшись на трусиках, молчун недовольно выдохнул, опаляя мою кожу жарким дыханием. И трусики мои, которые в комплекте с бюстгальтером стоили как четверть зарплаты капитана полиции, с треском превратились в сплетение веревок и ниточек. И уже через долю секунды под его довольную ухмылку, озвученную в мое ухо, они упали на пол.
Стоять здесь в таком виде стало еще более некомфортно. Теперь, лишившись трусов, мне хотелось срочно прикрыться, спрятаться от посторонних глаз, но сделать это было невозможно. От паники меня потряхивало хуже прежнего.
Ощущать чужие прикосновения, чужие поцелуи и быть заложницей по вине своей самонадеянности было просто отвратительно. На что я надеялась, когда взялась за похищение Ангелины?
…А руки все гладили меня — то нежно, касаясь лишь подушечками пальцев, то уверенней и куда ощутимее.
Страх периодически отступал, но накатывал новыми высокими волнами, лишая мой рассудок трезвости.
Мужчина, сжав мою ягодицу, шлепнул ее ладонью. И после стека я почувствовала разницу. Но мысль о том, что так намного приятнее, отрезвила меня в ту же минуту.
«Приятнее быть не может! — вопило подсознание, обзывая меня дурой, которую вот-вот изнасилуют. — ПРИЯТНЕЙ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ, ЕВА!»
Поглаживая мою попу, теплая ладонь устремилась вниз. Молчун просунул руку между моих ног. Во мне сжалось все, сердце рухнуло в пятки, а легкие окончательно остановили свою работу.
— Не надо... прошу тебя...
Все так же молча он начал гладить мои половые губы. Трепетно и мягко... но шлепнул так неожиданно, что я вздрогнула и снова вскрикнула. А потом все опять повторилось...
Его пальцы уверенно раздвинули мои складочки, коснулись клитора, и мое тело прошибло так, словно меня шандарахнули током.
— Не надо, — молила я пересохшими губами. Язык был тяжелым, не хотел шевелиться. Каждая буква давалась с усилием. — Не надо... пожалуйста…
Он очень нежно поцеловал меня в шею, совсем по-другому, не так жадно и грубо, как раньше. Делал это так, словно теперь смаковал свои ощущения.
— Семь ночей, Ева, — шепнули его губы и прикусили мочку уха. — Я буду использовать тебя... целую неделю. Ты готова к этому?
— Яннис? — в этот момент мне показалось, что все мои внутренние органы в ужасе сгруппировались, прячась друг за другом. Его хриплый голос был для меня таким же внезапным, как и все, что здесь происходило. — Я прошу... Яннис, прошу тебя…
— Умоляй, Ева, — он умело терзал клитор пальцами, и мое тело предательски откликалось. Откликалось!!!
— Умоляю, — повторила я. — Умоляю тебя, Яннис. Отпусти меня. Никому… — его пальцы нырнули внутрь, и я потеряла дар речи. Между ног все завыло. Я сама готова была выть как делают это волки. Ощущения растягивались, спазмами стягивались обратно. Все пульсировало.
