– Господин ротмистр, я иностранец, но имею определённые связи в самом Санкт-Петербурге. Так что не надо обвинять меня в пропаже этих людей.
– Господин Кирк, я вас вовсе не обвиняю в том, что вы убили людей Скоробогатова. Я лишь хочу выяснить истину.
– А я вижу, что вы пытаетесь сделать меня виновным в их пропаже, только не пойму по какой причине. Ваши вопросы напоминаете ситуацию: «Квас, медовуху, водку пьёте?
– Нет, не пью.
– Так и запишем: «Ненавидит всё русское». Пошу вас изучить сию купчую на владение землёй. Обратите внимание на размеры. Так что, господин ротмистр, если вы желаете дослужиться до пенсии, то извольте содействовать мне, а не вставлять палки в колеса. Если вы не прекратите меня обвинять, придётся побеспокоить очень уважаемых людей, которые вас в порошок перетрут, а прах по ветру распылят.
– Ёлки-зелёные, господин Кирк, это вы владеете такой территорией?
– Это только начало, так сказать, первый шаг той организации, которую я здесь представляю. Вы понимаете, какие у меня интересы, а вы ко мне с дурацкими вопросами лезете: «Куда я трёх холопов дел?»
– Простите, ваше высокопревосходительство. Недоразумение вышло.
– Ладно, господа. Вы же поставлены здесь блюсти российские интересы или нет?
– Да, господин Кирк, именно так.
– Скажу по секрету, что скоро в войну на стороне Турции вступят Англия и Франция. Тогда её отголоски и к нам докатятся. У англов с галлами в регионе сильные флоты плавают, а у нас вместо армии и флота только три буквы имеется.
– Это верно, сил у нас маловато.
– Да, господа. Кроме этого американцы давят на государя российского, желая купить Аляску. И русские её продадут, не сегодня, а чуть позже, но продадут. Так что, милостивые государи, вы должны понимать, кто тут через несколько лет станет хозяином. Поэтому прошу жить со мной дружно, а я добро не забываю. Вскоре иду во Фриско на своём кораблике, могу для вас товару прикупить, а вы здесь расторгуетесь. Прибыль ваша, за провоз не возьму ничего, покупать буду, как для себя. Так что, по рукам?
– По рукам, господин Кирк.
– Тогда списочек желаемого, что по разумной цене будет – куплю.
– Может, привезёшь, а мы оплатим.
– Либо мы доверяем друг другу, либо иметь дел смысла не вижу. Кстати, это Парамон на меня поклёп возвёл, что я избавился от его людишек?
– Из Америки извещение пришло о смерти его приказчика Лизунова Григория Данилыча. Пишут, несчастный случай произошёл, а двоих подручных так и не нашли. Поэтому Парамон воду и мутит, мол, американец его людей убил. Парамон Парамонович здесь большой человек, приходиться к нему прислушиваться.
– Спасибо.
Я ушёл, а два сотрудника внутренних органов переглянулись.
– А он точно американец?
– Не знаю, Степан, по-русски лучше меня чешет, речь дворянская, наши секретные циркуляры знает, словно свои собственные. А ещё называет такие указы и распоряжения шефа жандармов, о каких я и понятия не имею.
– Не американец это. Вспомни его оговорку "а у нас здесь вместо армии и флота только три буквы имеется".
– Точно, это агент из самой столицы, а коммерция – прикрытие. Чтобы себе легенду создать, он в полиции Штатов за три года с рядового до капитана дослужился. В общем, Степан, ты как знаешь, а я пришлого держаться буду. С таким ссориться себе дороже.
Когда возвращался пешком домой к Богатыревым, меня обогнал экипаж. Извозчик притормозил, и я услышал знакомый голос:
