Спустя два года она стала вдовой, а через полгода объявился Костик, нарушив ее покой. Он не скрывал свою неприязнь к ее замужеству, быстро избавлялся от ее поклонников, был то холоден, то небрежно ласков. И все. Никаких отношений, никакой любви. Катарина же разрывалась на части: она по-прежнему любила Костика, ее тянуло к нему как магнитом, но сын для нее был всем, поэтому думала она лишь о его благе. Мог ли Костик – вечный «перекати-поле» – стать благом для их сына? Захочет ли он подарить им семью, счастье и покой?
Каким-то образом Костик узнал, что Пашка – его сын. И пришел в ярость. При встрече посыпались обвинения. Костик обвинил ее в том, что она скрыла от него сына. В ответ Катарина обвинила его, что он бросил ее, когда ей так нужна была его поддержка. Он заявил, что она никогда по-настоящему его не любила. Она – что он тоже никогда ее не любил. И что она и ее сын не нуждаются в нем – он им не нужен. На что Костик сказал, что навсегда уйдет из ее жизни…
Он ушел бы, если бы дверь комнаты, в которой они находились, не оказалась запертой снаружи. Двадцать четыре часа, что они провели взаперти, сыграли свою роль. Они объяснились, сблизились как когда-то прежде. Костик пообещал, что он завяжет с аферами, купит дом возле моря, где они, поженившись, поселятся всей семьей…
…Катарина вздохнула, заметив, что сын опять раскрылся. Подошла и вновь его укрыла одеялом. В гримерке было холодно, а мальчик и так простыл. Она погладила его по светлой головке. Он так походил на Костика! Точная его копия.
Катарина вздохнула, подошла к трюмо. Взглянула на свое отражение. В последнее время она чувствовала себя неважно: слишком уставала, по ночам мучил сухой кашель, под глазами появились синяки. Катарина коснулась пальцами под глазами, устало провела рукой по щеке. Затем вынула из волос шпильки и потянулась за гребнем. В дверь громко постучали.
Она кинула встревоженный взгляд на сына, нехотя встала и открыла дверь. На пороге стояли господин в черном и два довольно хмурых типа.
– Катарина Хмельницкая?
– Да, это я, – растеряно ответила она.
– Собирайтесь. Пройдемте с нами…
* * *
Мужчина в пенсне налил ей бокал вина. Катарина машинально взяла его в руки.
– Мне сообщили, что у вас есть сын. Это правда?
– Д-да. – Голос Катарины дрогнул.
– Вы воспитываете его одна?
– К чему все эти вопросы?
– В жизни случаются всякие неожиданности, госпожа Хмельницкая. Страшно представить, что будет с мальчиком, если с вами что-то случится.
Руки Катарины задрожали, и часть вина выплеснулась на руки и платье. Она поставила бокал. Спрятала руки под столом.
– Что вы хотите?
– О, сущую малость! Вам ведь хорошо знаком Алексей Глебов?
Катарина напряглась.
– Нет, я совсем его не знаю.
– Не нужно меня обманывать, госпожа Хмельницкая. Мои люди слышали ваш с ним разговор в гримерной. Так что, вот вам бумага, перо, чернила и пишите все, что о нем знаете.
Катарина уставилась на письменные принадлежности, которые перед ней положил Лопухин. Она думала о Пашке, которого ей пришлось оставить одного в гримерной. А еще, он боится оставаться один в темноте. А если она не вернется, о нем некому будет позаботиться.
Она пристально посмотрела на господина в пенсне.
– Если я напишу, вы отпустите меня?
Лопухин оперся руками о стол и наклонился к ней.
– Конечно же. Вы сможете вернуться к сыну.
Катарина посмотрела на письменные принадлежности. Затем взяла перо, придвинула лист бумаги. И стала писать.
