– А дальше что?
– А дальше мне захотелось быть с ней, и я стал стараться быть там, где она. Ребята, видя это, да и она сама, стали надсмехаться надо мной.
– И что?
– Я захотел быть выше их всех! Я стал становиться не тем, кем я являлся в самом деле. Мне было больно, когда она смеялась надо мной, и я иногда стал напиваться и накуриваться, чтобы мне было легче и чтобы забыться. Я стал думать, что девушки любят только сильных, так как ей стал нравиться тогда другой, более сильный, чем я.
– И что?
– Я стал думать, что девушкам нравятся сильные мужчины.
– Да, но что значит, по-твоему, сильный? Может быть, ты стал подменять силу настоящую, которая от сердца исходит, на силу ложную, ответственность мужчины за слабый пол на силу, которая физическая или материальная? Ты начал путать силу с ответственностью! – Вот результат твоего заблуждения.
– Ну, в общем-то, да, это так! – я стал соглашаться сам в себе.
– А дальше что? – продолжал я спрашивать себя самого.
– А дальше женщины стали тебе казаться внутренне однообразными, которые только и хотят всего на всего одного – побольше денег и чтобы этот человек был «крут».
– А любовь? Разве она не прекрасна? Вспомни, ведь ты, как и многие, когда смотрели какой-нибудь фильм, где была любовная сцена, вспомни, какой восторг вызывало у всех то, что происходило на экране?! Где человек ради другого человека жертвовал собой, вспомни?!
– Да, но я это воспринимал, как сказку! – отвечал я образу.
– Как сказку? Но так ли это, если об этом многие мечтают?
– Когда ты в последний раз решил открыть себя и стать тем, кем ты являешься в самом деле? А она, эта Ольга (та девушка), что дальше стало с ней, посмотри? – Она ведь поняла, что многие неравнодушны к ее красоте, и что дальше стало с ней? Она вышла замуж, развелась, вышла еще раз, стала изменять со своими дружками. Почему? – А тот же самый результат, что и с постоянным желанием иметь все. А любовь отрицать, не любовь, та, кто ее потребляет, от человека, который ею любит, а любовь настоящая, та, которою они любят друг друга в постоянном пожертвовании друг другу, самим собою, – это и есть настоящая любовь!
– Ну и что? – ответил я. – Эта ее жизнь, и она заслужила того, чего хотела.
– А ты? Что ты от этого приобрел или потерял? И есть на то ответ. – Ты забыл о любви! Ты стал презирать любовь! Ты стал просто бояться любить! Именно бояться! А теперь подумай? – Ведь любая женщина на самом деле мечтала бы об этом – о чистой и откровенной любви! – Думаю, ты согласишься с этим?
– А теперь перейдем к Бишкеку, – продолжил я разговор сам в себе.
– Когда ты убивал Бишкека, чем ты руководствовался? Да будет ему по заслугам! Ребята тебе спасибо за это скажут, так ведь ты думал? ну так и где они, эти ребята? Да и кто ты такой, чтобы лишать жизни человека? И кто ты такой, чтобы забирать ее? Ты забрал не одну жизнь, ты забрал их больше.
– Ну и что! Он это сделал бы, не сомневаясь! – сказал я, как бы оправдываясь. – Я уверен, что он, Бишкек, это сделал бы нисколько не смущаясь, пускай даже что он сделал бы это и не своими руками.
– Бог ему судья! – я как бы слышал в себе эти слова.
– Почему Бог? – здесь же я стал как бы спорить сам в себе, и с образом. – Разве Он не нам дал землю? И поэтому справедливей будет, если мы будем судить.
– А ты кто такой, чтобы судить? – я как бы слышал в образе себя. – Бандит? Убийца? Разбойник?
