Уже месяц, как Ания была здесь. Целый месяц. Она смотрела на колеблющиеся язычки пламени и не видела его. Вспоминалось всё, что было в прошлом.
Она проболела в закрытой холодной комнате замка три дня. Всё это время жену барона не кормили и не топили камин. Потом приехал вызванный для её лечения монах из монастыря святого Луки. Он потребовал провести его к больной, но его выставили за дверь. Лекарь не промолчал, а обратился с жалобой к своему настоятелю. Уже потом Ания узнала, что и баронесса Марин из Дорга тоже не оставила всё просто так, она написала письмо епископу – опекуну Ании. Ему же пожаловался на неуважительное отношение и настоятель святого Луки за то, что выгнали лекаря из Дарнта, не показав больную баронессу.
К барону Элвуду пожаловал сам епископ. Это было спасение для больной Ании. Её тут же начали лечить и кормить, натопили камин. Пока епископ и барон приходили к единому мнению, Ания получала всю заботу и уход, приличествующий её положению.
Епископ, конечно же, не разрешил развода, он не нашёл доказательств измены. Ания всё отрицала, молодой барон Орвил бесследно пропал, а барон Элвуд только видел молодых людей рядом, но не застал их на месте преступления. В разводе было отказано.
Епископ согласился лишь на то, чтобы баронессу изолировали пока на время в монастыре, предложил подождать, пока не улягутся страсти. Можно было себе представить, как рвал и метал барон при этом. Да и Ания, мягко сказать, расстроилась, она сама ждала этого развода не меньше своего мужа. Но, может быть, барон всё же добьётся своего, вот уже целый месяц он не вспоминал о жене, и Ания надеялась, что не вспомнит и дальше.
Он был жестоким с ней. Он хотел убить её, но от бессилия, от тщетности желаний добиться своего, он перед самым отъездом Ании в монастырь явился к ней в комнату. Он избил и изнасиловал жену, как делал это много раз до этого, он проклинал её, он изливал на неё всю свою ненависть и злость. Таким Ания не видела его ещё ни разу.
Она перекрестилась и прошептала молитву. Боже упаси ещё хоть раз его увидеть таким. Слава Богу, что всё закончилось, слава Богу.
Ания вздохнула. Она всё выдержала, всё пережила, как обещала себе и молодому барону Орвилу. Как умоляла она своего мужа рассказать ей, что он сделал со своим сыном, скольких слуг пытала, но никто ничего не говорил госпоже. В душе она верила, что барону хватило ума и совести не лишать сына жизни. Каждый день перед сном она молилась за него, и эта молитва придавала ей сил, словно стала даже смыслом её жизни. На душе было горько и тоскливо.
Священник благословлял сестёр и послушниц, служба подходила к концу. Ания склонила голову, позволяя святому отцу осенить её крестом, и в этот момент всё поплыло у неё перед глазами, качнулись стены, горящие огоньки свечей. Монахини успели подхватить её под локти и усадили на скамью.
– Что случилось? Вам стало плохо? Надо показаться врачу. Как вы себя чувствуете?
Ания повела подбородком и несколько раз моргнула растерянно. Она и сама не знала, почему вдруг у неё закружилась голова.
– Всё нормально… – выдохнула.
– Врачу надо осмотреть вас. Мало ли что. Главное, чтобы не было эпидемии. Не дай Бог… – Старая монахиня перекрестилась, глядя строго карими глазами.
– Хорошо, я сделаю… – обещала Ания. Нет, это не болезнь, чувствовала она себя хорошо.
Все вернулись к службе. Ания долгим взглядом смотрела на фигуру Богоматери с младенцем. Не может быть, этого не может быть! Неожиданность догадки лишила её сил. Нет! Это неправда! Не может быть, чтобы сейчас. Через столько месяцев бесплодных попыток она не может понести именно сейчас! И от кого? От этого изверга! И это после того, что он с ней сделал!?
