– Ну, если не получится, будем воевать, – спокойно ответил бывший детектив и, распахнув дверь, выбрался наружу.
Охранники, которым солнце светило в глаза и они не видели, кто сидит в машине их господина, разом вскинули карабины.
– Стой! – крикнул старший.
– Я – боярин Константин Воронцов, – ответил бывший детектив, даже не делая попытки сократить дистанция. – Вы находитесь на моей земле. Барон Торбин лишен титулов за участие в мятеже и покушение на меня, завтра он будет повешен. Сложите оружие, и никто не пострадает.
– Шок – это по-нашему, – с издевкой пробормотала Юлия себе под нос, глядя на растерявшихся часовых.
Девушка заняла позицию справа и на шаг позади Константина. Мал шел слева, Мирон топтался позади. Воронцов не торопился давать ему место в боевых порядках.
– Сложите оружие, и пропустите меня к Нессе Торбин. Если боя удастся избежать, я пощажу людей. Если будет оказано сопротивление, пленных не будет.
– Мы должны известить баронессу, – неуверенно произнес тот, что был постарше.
– Она больше не баронесса, – покачал головой Константин.
– Несмотря на арест барона, она остается баронессой, – подал голос Мирон. – Она дочь барона Нарова, погибшего в столкновении с верными вашему батюшке вассалами три года назад.
– Дочь мятежника, – произнес Константин, – и ее лишим титула, если за голову не возьмется. Связывайтесь, передайте, что ее муж арестован и лишен титула, и если она умная женщина, она согласится на встречу со мной и, возможно, даже сумеет сохранить свои земли.
Часовой кивнул и, вытащив из кармана мыслеглас, приложил его к виску. Переговоры заняли довольно длительное время, видимо, прямой связи с баронессой у стражей не было, и пришлось ждать, когда до нее донесут информацию. На десятой минуте Воронцову это надоело.
– Передайте ей, что если через минуту я не получу ответ, дружинники начнут штурм.
Именно в этот момент старший, который так и прижимал мыслеглас к виску, кивнул невидимому абоненту.
– Вас ожидают, Ваше сиятельство, – склонившись, доложил он. – Вы и ваши спутники могут войти. Без урона чести вы можете взять с собой еще десяток дружинников. Остальные останутся здесь.
– Мирон, давай сюда самых-самых, и быстро, ждать нам некогда.
– Будет сделано, Ваше сиятельство, – отчеканил ведун и, достав мыслеглас, отдал какой-то приказ.
Из грузовика, который стоял ближе всего, выпрыгнули дружинники, ровно десяток.
Они бегом подбежали к Константину и выстроились по пять человек с каждой стороны, затем лихо взяли карабины на плечо и замерли, ожидая команды.
Старший же уже распахнул ворота и отступил в сторону. Воронцов кивнул ему и пошел по вымощенной черными плитами дорожке к высокому крыльцу, на котором его ожидали десяток бойцов, два парня лет двадцати и женщина, около тридцати пяти.
– Милый, ты уверен? – подала голос Юлия. – У меня нехорошее предчувствие.
– Думаю, все закончится хорошо, – ответил ей одними губами Воронцов. – Она не отдаст приказ на атаку, пока не выслушает. Если она разумная женщина, то согласится с тем, что я ей предложу. Если нет… Что ж, судьба такая.
Достигнув крыльца, Воронцов поднял руку, давая знак остальным остановиться, а сам легко взошел по десятку ступеней и остановился в двух шагах от хозяйки особняка.
– Ваша светлость, – склонил он голову в вежливом кивке, – я рад знакомству – боярин Константин Воронцов, голова которого, по словам вашего мужа, стоит у него над камином.
