Новый рев опрокинул Воронцова, концентрированный удар ужаса, направленный прямо на него, сбил с ног и отправил в забытье. Последнее, что он увидел, это укутанную тьмой человеческую фигуру на краю леса. Та стояла, сжимая в руках узловатый посох, и наблюдала за бойней, но стоило «медведю» сдохнуть, развернулась и скрылась среди деревьев. В этот момент Константин отрубился.
- Ваш благородие! Ваш благородие! - услышал он, словно через вату, а потом на лоб упала первая капля.
С трудом открыв глаза, Константин увидел склонившегося над собой Врана.
- Ваш благородие, - радостно воскликнул он, - очнулись, наконец-то. Кин, ходь сюды, боярин в себя пришел.
Воронцов огляделся, его принесли к грузовику и посадили, прислонив спиной к колесу. Первое, на что упал взгляд, это поленница, большая поленница, на которую люди кидали хворост. Ее устроили неподалеку от леса. Сначала Константин не понял, зачем, но потом увидел тела, лежащие рядом с ней. Похоже, в Росской империи было принято сжигать покойников, как это делали древние славяне, а не закапывать их в землю, и вот сейчас Кин руководил приготовлениями к сожжению. На крик Врана он обернулся и, кивнув, направился к ним.
Константин, пусть и с трудом, поднялся на ноги, те предательски задрожали и готовы были подогнуться, но лже-боярин гордо выпрямился, опершись на крыло грузовика. Он окинул взглядом поле брани, вся земля и трава в центре поляны залиты кровью, дождь не слишком сильный, сомнительно, что он справится с уборкой.
- Ваше сиятельство, - поклонившись, произнес Кин. - Вы спасли всех нас, я только хотел поблагодарить.
- Не стоит, Кин, - по-простецки ответил Воронцов, которому надоело корчить из себя важную благородную шишку, и сейчас момент, сбросить эту личину, был самым подходящим, - я сделал то, что должно. Вы помогли мне, когда отогнали проклятых в столице, я сделал для вас тоже самое.
- И все равно, Ваше сиятельство, мы вам обязаны. Барон Тротт обязательно услышит о ваших подвигах. Ведь то, что его караван уцелел, только ваша заслуга.
- Сколько народу погибло?
- Восемь человек, - мрачно ответил Кин, - и еще троих порвали очень сильно, ими сейчас Аиша занимается, она ведунья, слабенькая, но делает, что может. Одну машину потеряли с товаром. Ее искореженная тварь, которая наверняка раньше медведем была, протаранила. Еще одну пулями побило, придется на сцепке тащить. А вообще, если бы не вы, все бы тут остались. Люди побежали…
- Оставь, - прервал Кина Воронцов. - Ты мне лучше вот что ответь, прежде, чем вырубиться, я увидел у леса фигуру, закутанную во тьму, человеческую фигуру. Мне не показалась?
Лицо приказчика стало белым.
- Не показалось, Ваше сиятельство, вы видели проклятого ведуна, это он натравил на нас тварей.
Константин кивнул, как будто понимая, в чем дело.
- Я, надеялся, что показалось. Ушел, и хорошо. Кин, а у тебя выпить есть?
- У нас в дороге сухой закон, но клюквенной наливочки специально для вас найду.
Он направился к своему грузовику, где остался последний пулемет, второго нигде видно не было. Неужели «волчара» смог повредить скорострельную железку?
Вернулся Кин со стеклянной фляжкой и стопкой, грамм на сто, которую, наполнив до краев, передал Воронцову.
Константин залпом опрокинул, оценивая вкус. В принципе, ничего, и клюковка чувствуется, правда, крепковато, оборотов пятьдесят, не меньше.
- Благодарю, - возвращаю рюмку Кину, произнес Воронцов. - Хороша наливка,- похвалил он, по-простецки занюхивая рукавом. - Ладно, Кин, ты иди, я немного посижу, в себя приду. Кстати, револьвер, где мой?
