- Не вешай нос, друг. У каждого из нас бывают плохие дни.
Хочь не оглянулся, но по напрягшимся плечам было видно, что услышал.
- Сторк Игеворг отчитал не только тебя, досталось всем.
- Сторк Игеворг? – Хочь даже притормозил. - Ты думаешь, что я едва не наступаю на свои усы из-за сторка Игеворга? Да пусть бы он сжег меня взглядом, но, даже осыпаясь пеплом, я бы не почувствовал и доли того, что ощущаю сейчас. Я видел слезы любимой женщины. Я подвел ее! И я рад, что она не сдержалась. Пощечина - это проявление неравнодушия. Я бы не пережил, если бы она развернулась и ушла.
- Так любишь? – Макара поразила откровенность и сила чувств Хочь-Убея.
- Я же сказал, что не смог бы жить без нее, - произнес он.
Как же быстро меняется метаморф! Только что он был неудачником, готовым расплакаться, а теперь рядом с Макаром шел мужчина, который выглядел, как самый романтичный принц из диснеевских сказок. Стройная фигура, гордо поднятая голова, мягкий голос, затуманенный взор.
- Она замечательная, - тихо проговорил Хочь. - Она такая разная, что каждый раз удивляет меня.
- Тоже метаморф?
- Нет. Я смотрю на нее и не могу понять, почему она выбрала меня?
- Наверное, ей нужен мужчина, который и сам все время разный.
Хочь растеряно посмотрел на свои руки, ставшие аристократическими и холеными, тряхнул золотистыми волосами до плеч.
- Проклятье! - Безусое лицо пошло красными пятнами. Хочь прибавил ходу, и теперь Макар видел человека, который всю жизнь служил в армии. Ровная спина, чеканный шаг.
- Я не хотел бы, чтобы ты распространялся о моей минутной слабости, - кинул он через плечо, поправив неизвестно откуда взявшийся берет. Макар не успел разглядеть, была ли на нем эмблема ВДВ. – Тебе сюда. - И растворился в дымке цветущего сада.
Макар расправил ермолку. Как такая маленькая шапочка удержится на голове? Но она не только удержалась, кипа будто бы находилась там с рождения.
Макар ошарашенно оглядел себя. Он ожидал, что станет невидимым, но ничего не изменилось. Вот руки, вот ноги.
- Не работает, что ли? Или неправильно надел?
Но в ближайшей луже он не отразился, а потому сразу успокоился. В теле появилась необычайная легкость, душа запела от свободы. Куда хочу - туда иду, что хочу - то делаю. Но тут же заговорила совесть. Никогда Макар не подслушивал и не подглядывал. Ну, разве что в детском саду, когда ему было интересно узнать, как выглядят девочки без трусиков. Знать, как выглядит Мурила, даже в нижнем белье, ему совсем не хотелось. Поэтому через сад он пробирался с осторожностью, вглядываясь в виднеющуюся за деревьями беседку.
Но как же странно устроена Застава! Макар вышел к ажурному строению совсем не с той стороны, с какой ожидал – луг, на котором утром пасся единорог, оказался впереди, а за спиной раскинулись красные, желтые и сиреневые поля: цветы подсолнуха, мака и лаванды колыхались волнами под дуновением горячего ветра, разносящего опьяняющие ароматы. У Макара забрало дух от открывшейся красоты, и он не сразу вспомнил, зачем ему дали шапку-невидимку.
Видимо девушки уже налюбовались природными красками и теперь нашли себе более интересное занятие – они с увлечением слушали Мурилу, которая так и не сняла своего одеяния, хотя стояла летняя жара. Макар осторожно, боясь шуметь, прошел в беседку, но подруги даже бровью не повели на его появление. Он сел на скамью напротив них и прислушался к рассказу Мурилы, позволив себе рассмотреть каждую из девушек.
