Старухи и других людей,
Он с ними не желал уж встречи.
А потому среди ветвей
Иглу сыскал он, плотик справил
(Иглою защищаться мог
Он среди тягостных дорог)
И к городу его направил.
Вот Солнце за море скатилось.
И среди каменных колон
Он оказался. В нём теплилось
Желание: какой-то сон
Найти, очаг и добры взгляды,
Не требуя иной награды.
Взамен бы мальчик только пел.
Когда б он песней надоел,
То молча, внемля лишь рассудку,
Он доставал бы верну дудку
И в уголочке бы сидел.
Так он мечтал среди прохлады.
Стеснённый сумраком ночным,
Всё брёл. И вот увидел дым —
Костры горели. На все лады
Там веселилась детвора,
И у мраморного двора
Цветущие пестрели сады.
Туда он тихо подошёл,
Вздохнул и в дом затем вошёл.
Ступал он тихо, осторожно,
Но в чуждом доме невозможно,
Поверьте, не наделать шум:
Игла из рук его упала,
По полу шумно застучала —
Он стал безжизнен и угрюм.
Боясь встревожить чьи-то нравы,
Он тихо за альков зашёл.
Стоял там долго… Час пришёл!
Тревожный час грядущей славы,
Когда в ту комнату вошли
Толпы людей. И до земли
Они склонились. Поз почтенных
Там стало множество… Малыш
Союз увидел соплеменных
И затаился словно мышь.
Спустя мгновенья застучали
Шаги из комнаты другой,
И человек вошёл большой.
К нему все взоры обращали
И долгих лет ему желали,
А он с седою головой
Смотрел презрительно, сурово
И, возвышаясь над толпой,
Ей говорил насмешки слово.
Вот сели все. Достали карты.
На власть земель игра пошла.
Неистощимые азарты
Там начались, идея зла
Здесь источалась беспримерно,
И проигравший уходил.
И только тот сидел бессменно,
Кто злые речи говорил.
В стенах тлетворного желанья
Он насаждал бессилья Дух,
И злобы обострённый слух
Людей не слышал излиянья.
Толпа гудела, шум катил,
Но средь тревожного движенья
Тот монстр видел наслажденье
И изливал коварный пыл.
Но час пришёл! Настало время,
Когда могучая толпа —
Людей объединённых племя —
Взродилась (ненависть слепа),
Обозначая нрав проворный…
И вот возмездия игла
(Малыш её пустил озорно)
В глаз старцу прямиком вошла.
Тут закричал циклоп взбешённый,
Схватил проворно молоток,
Ударил трижды в потолок
И стал уж тигром разъярённым.
И пятьдесят блестящих Звёзд
Вмиг засветилися на теле,
Над головою – гнева гроздь.
И птицы с потолка слетели,
И, покружившись над столом,
Они на пол рядами сели
И превратилися потом
В стальных орлов.
Их взгляд стеклянный
Испепелял людей покой…
Они ворочали главой
И источали мрак туманный.
И воцарилась тишина.
Молчали все, дыша тяжёло,
Идея ненависти зрела.
Неразличимая стена
Стояла меж людьми, зверями,
И ядовитыми глазами
Смотрела каждая страна.
-–
-–
Но противоречивы тени…
Чего они хотели в час,
Когда витал там смерти глас?
Когда бессмысленные пени
Им были чужды, как Богам?
Одно осталось: иль к ногам
Припасть врага, или колени
Склонить к позора алтарю,
