– Подправить курс? – рискнул вздёрнуть бровь Идоро. – Разве именно это не является работой астронавигатора?
Хэйшем вздохнул.
– И сломать гипердрайв. Если гипердрайв сломается во время полёта, нас выбросит в обычное пространство, при этом мы тут же затормозимся до световой скорости, и перегрузка будет такой, что для людей на борту история сразу закончится. Но корабль полетит дальше, причём из-за движения с околосветовой скоростью его релятивистская масса станет очень-очень большой.
– Преобразования Лоренца?
– Они самые. Корабль идёт с грузом, так что если подправить курс так, чтобы вся эта масса попала точно туда, где будет планета… – бортмеханик свёл кулаки вместе и быстро развёл их в стороны, выпрямляя пальцы. – Бух.
Идоро, нахмурившись, посмотрел вслед Йонни:
– Он же это не серьёзно?!
– Нет, конечно. Он на такое неспособен. Просто каждый раз, когда мы летим на Аурию, его пробивает острое чувство социальной несправедливости.
Капитан корабля Глен Сундберг проскользнул в дверь кают-компании. Невысокий темноволосый швед с ярко выраженными азиатскими чертами покорил Идоро Иллеша с первого взгляда.
– Капитан, – Хэйшем отсалютовал своим стаканом.
– Хэйшем, – кивнул тот и повернулся к пассажиру: – Я вижу, вы уже познакомились с Эдди?
– О да, – Иллеш попытался не позволить всей гамме эмоций, испытанных при упоминании Эдди, проявиться на своём лице. – Это был уникальный опыт. Я надеюсь, неповторимый.
Глен смерил Идоро взглядом и повернулся к бортмеханику:
– Йонни?
– Вы же его знаете, каждый раз на плече к Аурии он начинает хандрить. Сейчас он не предупредил пассажира про нейтрализатор специй.
Капитан налил себе чашку эрзац-кофе.
– Долетим до места – устрою втык. Хэйшем, проверишь Ханя с Кимом? Они ушли заниматься проверкой груза ещё утром, и с тех пор от обоих ни слуху, ни духу. А я только сейчас сообразил: какой смысл проверять груз, когда мы уже в гипере? Если что-то могло отвалиться, оно бы отвалилось при разгоне!
– А большой у вас экипаж? – поинтересовался Идоро, наблюдая, как Хэйшем, залпом допив свой эрзац-кофе, ставит стакан в посудомойку и выходит из кают-компании.
– Вы почти со всеми знакомы, – пожал плечами капитан. Японской невозмутимостью он явно не обладал. – Кроме Йонни и Хэйшема есть ещё наша пилотесса Жаклин, суперкарго Хань и помощник суперкарго Ким. Эти ребята в основном занимаются развесовкой груза, балансировкой и креплением к каркасу. Мы маленький корабль, нам большой экипаж ни к чему.
– Насколько маленький?
– Основная обитаемая часть корабля – каюты, кают-компания, мостик, шлюз, серверная, отсек жизнеобеспечения, мастерская бортмеханика и всё такое – построена таким образом, чтобы уместить максимальный объём в минимальную площадь поверхности, которую надо сделать прочной и герметичной, поэтому в целом похожа на шар, и мы сейчас примерно в его центре. От этого шара отходят два длинных лаза, в концах которых находятся реактор и гипердрайв. Оба могут нуждаться в ремонте во время полёта, но реактор создаёт помехи для работы гипердрайва, поэтому их пришлось разнести подальше. Получившаяся конструкция напоминает бусину на спице. Эта спица закреплена на силовом каркасе корабля, к которому крепятся также трюмы, двигатели, радиаторы и прочее оборудование. Всё это уже не герметизировано, атмосфера в трюмах будет только мешать. В целом получается довольно устойчивая конструкция. В атмосферу мы не суёмся, пользуемся услугами лихтеров, поэтому аэродинамичный корпус нам не нужен. Собственно, у корабля вообще никакого корпуса нет.
