На земле Святой Троицы - страница 7

Был тусклый весенний день…

Расплескивая грязно-желтые лужи, наш «Икарус» мчался по шоссе над оттаявшими, влажно-серыми полями. Порою к шоссе стеною подступал лес. Черные деревья, под деревьями – тяжелый, сырой снег.

С погодой нам явно не повезло.

Когда выезжали из Питера, еще проблескивало солнце, а сейчас все небо затянуло тучами… Безнадежно-серое, низко висело оно впереди.

Зато внутри автобуса, как выразился наш сосед, стояла «теплынь духовная». Читали житие Александра Свирского, с именем которого многое связано и в истории Введено-Оятского монастыря…

Пятьсот пятьдесят лет назад в этом называвшемся тогда Островским Введения Пресвятые Богородицы монастыре молились родители великого русского святого о даровании сына.

Здесь, как утверждает предание, услышали они голос: «Радуйтеся, доброе супружество, се бо услышал Господь молитву вашу и имате родити Сына утешения тезоименита: яко в рождестве его утешение церквам своим подати имать Бог».

И, действительно, когда пришло время, родился у Стефана и Вассы отрок. Назвали его Амос.

Случилось это 15 июля 1448 года.

Подобно другому великому русскому святому, Сергию Радонежскому, в детстве Амос не отличался способностями и в учении сильно отставал от сверстников.

«Было же это по смотрению Божию, – говорит житие, – да не от людей получит познания, а от Бога».

И, действительно, в ответ на молитву – «просветить его ум и очи сердечные светом Божества, разумети учение Божественного Писания» – отрок услышал глас: «Еже просил еси, имаше восприяти».

Все переменилось с того дня.

Скоро Амос превзошел всех сверстников и неустанно продолжал совершенствоваться в изучении Святого Писания. А когда ему исполнилось двадцать шесть лет, он ушел в Валаамский монастырь, где и получил при монашеском постриге имя Александр.

Александр Свирский основал монастырь, сделавшийся известным по всей России. Он единственный русский святой, удостоившийся явления Пресвятой Троицы.

Девять учеников преподобного прославлены Русской Православной Церковью. Ну, а исток этой святой реки, этого дивного сияния – в Введено-Оятском монастыре.

Здесь, где вымолили они своего святого сына, и приняли родители Александра Свирского постриг после ухода сына в монастырь. Скончались Стефан и Васса иноками Островского Введенского монастыря.

Здесь их могила.

Удивительное дело…

Легенда о граде Китеже, уходящем под воду на глазах изумленных врагов, снова и снова повторяется в нашей истории.

В какую бы эпоху ни заглянули мы, повсюду обнаруживаются подобные Китежи, в какую бы местность ни попали – везде отыщутся люди, слышавшие доносящийся из неразличимой глубины времени чистый звон колоколов затонувшего града.

Немало таких историй и в Введено-Оятском монастыре.

В двадцатом году пришли в монастырь чекисты в черных кожаных куртках и расстреляли здешних монахов.

Они торопились. Прогремели в ночной тишине выстрелы.

Тела расстрелянных сбросили в яму за гумном и засыпали землей, скрывая следы преступления.

Только как же скроешь, если и десятилетия спустя жители окрестных деревень слышали по ночам пение расстрелянных иноков, доносящееся из полуразрушенных храмов.

И колокольный звон – тоже различали, хотя уже сломана была колокольня, разбиты и увезены в металлолом колокола…

Рассказывают, что однажды приехали на железнодорожную станцию две учительницы. Было это уже в наши дни, когда монастырь начали восстанавливать, учительницы в монастырь и ехали. Дороги они не знали, а спросить, из-за позднего времени, было не у кого. Растерялись паломницы, не знали, куда идти, что делать… И вдруг ясно различили звук колоколов.