Или правильнее говорить – рог? Увы, такие детали уже не помню. Но будь у него их два – это точно бивень. Да и размеры у твари сопоставимые. Может, до матерого африканского слона и недотягивает, а вот до молодого индийского – вполне.
Чем там слоны питаются? Травкой, веточками и бананы на плантациях воруют? Эта гадина, увы, вегетарианство не одобряет. На то, чтобы сожрать крысоволка, у нее ушло не больше минуты. Дальше она, к сожалению, гнаться за улепетывающими хищниками не стала. Вместо этого посмотрела на нас, после чего составила меню на ужин.
И понятно, кто в нем числился первыми блюдами.
Сейчас чудовище не торопилось. Первый час оно вело себя куда бодрее, но потом изрядно вымоталось, пытаясь нахрапом свалить дерево. Номер не удался, ведь с сосной я не прогадал. Росла она отдельно от прочих, с трех сторон ее ничто не прикрывало от ветров, а жизненные невзгоды закаляют. Ствол получился корявый и перекрученный, зато узловатый, такой и пилить неудобно, и рубить.
Вот и лапищам монстра он поддавался неохотно. Но даже самый глупый оптимист поймет, что долго под таким напором не простоит. Сосна рухнет еще до темноты, и тогда горе нам, несчастным.
Арбалет мы, разумеется, опробовали сразу. Вот ведь наивные… Болты со стальным наконечником отскакивали и от шкуры и от чешуи. Уязвимых мест не видать, разве что органы зрения. Но узкие глаза, прикрытые костяными выступами, – неудобная цель. Плюс тварь постоянно двигала головой, что чрезвычайно усложняло задачу. Мы без толку перевели половину боеприпасов, прежде чем осознали бесперспективность стрельбы.
Попасть с раскачивающегося дерева по двигающейся голове за несколько метров – уже непросто для наших навыков. Поразить глаза – это уже невозможно. Разве что выпустить несколько сотен болтов, надеясь, что удача рано или поздно улыбнется. Но где столько боеприпасов взять? Еще вариант – сократить дистанцию. Но, увы, ближе не подобраться. Это не крысоволки и прочие рядовые обитатели Лихолесья, это настоящее чудовище. Стоит нам перебраться ниже, и тут же достанет своими кошмарными лапами.
Отведя взгляд от монстра, я вздохнул:
– Есть хочется. И пить.
– А мне ничего не хочется, – мрачно заявил Бяка. – Я смирился. Жизнь прошла, и я готов умиреть. Только очень жаль, что все мое съест чудовище Хаоса.
– Выкинь подальше свое барахло, и не съест, – угрюмо посоветовал я.
– Да ты что?! – вскинулся упырь. – Выкинуть?! Это же мое! Не отдам!
– В могиле тебе этот хлам не понадобится, – задумчиво протянул я, ухватившись за перспективную мысль. – Да и не торопись умирать.
Бяка покачал головой:
– Я не тороплюсь. Я знаю, что не увижу закат. Смерть рядом. Я готов к ней. И могилы не будет. Наши тела съедят и потом… Нет, я не хочу говорить о том, что с ними случится потом.
– Блин, Бяка, я ведь не о том. Я это к тому сказал, что, если все сделать правильно, умирать не придется.
Упырь покачал головой:
– Нет, Гед, ты не прав, умирать придется. Это тебе не шарук. Это страшнее шарука. Даже ты с таким не справишься. Даже все наши охотники не справятся. Это что-то очень плохое.
– С чего бы это считать страшнее шарука? – возразил я. – По размерам они похожие.
– Размер не главное. Ты ведь понимаешь, это чудовище страшнее. И у него есть магия какая-то. Или боевое умение. Ты же тоже это видишь.
Да, Бяка прав, это я и без пояснений заметил. Дело в том, что сосна иногда начинала содрогаться еще до того, как тварь наносила удар. Стоило ей вскинуть лапу, и по дереву проходила непонятная вибрация.
