Очень скоро мы обнаружили источник запаха. В смежной комнате на диване полулежала старуха, держа в руках пустой флакончик. Содержимое пролилось на ее шелковый пеньюар. Тело некогда молодой женщины усохло до самых костей, так что по ее скелету можно было изучать анатомию. Кожа побледнела и истончилась. На обивке дивана я заметила мелкие частицы, похожие на перхоть, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это остатки шелушащейся кожи. На запавших губах еще виднелись следы красной помады. Глаза открыты и неподвижны, с мутной роговицей. Выкрашенные хной волосы – единственное, что осталось от былой красоты куртизанки, но на фоне худого старушечьего тела походили на некий жуткий, гротескный парик.
В доме мы нашли еще семнадцать трупов, все с одинаковыми признаками. Двое лежали на полу недалеко от первой жертвы, очевидно, смерть застала их, когда они были на ногах. Остальные пятнадцать находились в приватных комнатах на втором и третьем этажах. Многие из них были раздеты или прикрыты только полупрозрачными шмизами. Никакого беспорядка, никакой крови. Только тихая смерть.
Дуах Эйхо – так звали прозектора – сказал, что не стоит рисковать, доставляя препараты в мертвецкую, настолько сухими и хрупкими оказались останки. Он выбрал для вскрытия один из трупов, тот, что лежал на полу. Эйрик захотел увести меня в соседнюю комнату, подальше от неприятного зрелища. Я не сопротивлялась, но только лишь по той причине, что собиралась внимательнее рассмотреть здесь все, пока коллеги увлечены анатомированием. Очень скоро ко мне присоединился бледный как мел Талейн. Морвран остался с прозектором.
– Вы как? – спросила я ровным голосом, хотя внутри меня все дрожало от тревожной догадки и чувства запоздавшего страха. Только что я увидела восемнадцать наглядных пособий, как могла бы выглядеть, не хвати мне сил свернуть воронку. Впервые за все время я не жалела, что выжгла себе магические артерии, но осталась жива. Даже более того – не постарела. Не всем магам до меня везло так же.
– Что это такое? – голос Талейна был хриплым. Парень плелся за мной на автомате, не особо соображая, куда мы идем и зачем. Нервы у эксперта по мифологии ни к черту. Мне пришла мысль, что он еще не бывал на местах преступлений, и сегодня я, на жаргоне следователей, «вывела его в свет».
– Мертвая воронка.
– Но что за человек мог такое сделать? Разве это возможно?
– А с чего вы взяли, что это был человек? – Я обернулась и скользнула по нему взглядом. Мне показалось, что к Талейну постепенно возвращается способность мыслить. Он перестал смотреть мне в спину и начал осторожно оглядываться по сторонам, пытаясь зацепиться взглядом за что-то привычное и уютное. Таких предметов в комнате было хоть отбавляй, но все они хранили на себе некую мрачную печать, незримую для глаз, но ощутимую сердцем.
– Я не знаю существ, которые питаются жизненной энергией. Кровью, плотью, эмоциями… но не жизнью. Разве что сама Смерть.
– Не стоит драматизировать, – я попыталась ободрить парня. – В мире есть много такого, чего мы с вами не знаем. Скорее всего, это какая-то разновидность вампира, который питается… жизнью.
Я понимала, насколько глупо это прозвучало. Вампиры – существа вполне реальные, со своим устройством пищеварения, которое и вынуждает их употреблять в пищу такую же реальную кровь.
– А правда, что воронка высасывает не только энергию, но и душу?
