Он вздохнул. Ну прямо Онегин местного разлива, всё уже в этой жизни видал.
– Вот как? И что же тебе интересно? – спросил я, а про себя подумал, что вообще-то быстро взрослеет Серый. Главное, чтобы не в то русло не ушел…
– Как что? Вот в ментовке, то есть в милиции у вас тут, мне шибко интересно! И с Мухтаром возиться тоже. Я тут подумал, Сан Саныч, – парень опустил глаза, будто стыдился того, что будет говорить дальше. – Я это… ну… согласен стать ментом… Ну, то есть не совсем ментом, а кинологом.
– Кинолог – это совсем мент. Прям настоящий-пренастоящий.
– Ладно, чего уж теперь… – шмыгнул носом Серый. – Школу придется заканчивать.
– Ха! Погоди… А ты что? Не хотел и школу заканчивать? – насторожился я.
– Да, думал… Годик еще перекантоваться в восьмом классе и в ПТУ пойти. В школе книжки неинтересные задают читать.
– Нет уж. Придется тебе десять классов заканчивать, – авторитетно заявил я, хотя доподлинно не знал, где учат на кинологов и после какого класса.
Но все же эта должность, по крайне мере, сейчас, в семидесятые, не офицерская. Тям у Серого есть, это видно и сейчас, и по прошлой-будущей жизни. Его уровень вообще-то и повыше будет, чем простой кинолог. Выучиться ему надо…
Сам того не замечая, вдруг мысленно я и себе планку задал. До этого момента как-то особо не задумывался – пересижу собачником оставшихся два года и свинчу на вольные хлеба. А теперь? А что, если и эти два года использовать с пользой? Можно как-то по службе продвинуться… Чего время терять?
Я напряг мозги и попытался ковырнуть память Сашка, уж он-то должен разбираться в ментовских передвижках по вертикали, как-никак закончил высшее ведомственное. Но в памяти всплыли (от Сашка, или, может, я и сам это знал) лишь такие перспективы.
В милиции все зависит от должности. Если ты следователь или инспектор розыска, то выше старшего инспектора тебе не подняться. Можно вообще всю жизнь просидеть на должности старшего инспектора. Чтобы пробиться наверх – это нужно стать начальником подразделения. Например, того же следствия или уголовного розыска. Но у нас в Зарыбинске горотдел небольшой, и начальников подразделений совсем нет. Есть только Кулебякин – начальник всего-всего разношерстного отдела. Получается, что если мне приспичит двигаться дальше, то это уже в область нужно. Ну нет, не согласен… Оставить Мухтара? Но, как ни крути, в Зарыбинске мне роста нет, разве что, если только Кулебякин на пенсию уйдет. Опять же, там много претендентов на его кресло – Антошенька, например. Кто поставит начальником простого кинолога? От таких мыслей я пришел к выводу, что карьеру мента в этой жизни мне делать пока совсем не хочется, да и возможности нет. Но червячок засел. Семечко проросло. Комарик укусил…
Все эти мысли пронеслись буквально за несколько секунд, и я продолжил разговор:
– Сестра-то что, больше про Мухтара не спрашивала?
– Не-а, говорю, же – разругались вдрызг. Ни про что и не спрашивала.
– Надо, значит, чтобы она знала, что тебе не все равно, что некоторые важные в жизни вещи ты ценишь, – задумчиво пробормотал я. – Ты же сам бы хотел, чтобы она в тебе разглядела, – я поводил рукой, как будто в живот к нему залез, – вот это вот. Нужно дать ей понять это…
Андрей только фыркнул.
– Как? Ты опять придешь и замолвишь за меня словечко? – Серый вопросительно чесал нос. – Вот только сеструха почему-то начинает дергаться, когда тебя видит. Будто суеверная и черного кота увидала. Ты же ей ничего плохого не делал, Сан Саныч.
