Начать Бесконечность - страница 29

Осторожно подойдя к телам, попробовали перевернуть их, они были без движений. Среди нас началась реальная паника, мы с Гошей принялись делать массаж сердца и искусственное дыхание; без результатов, пульса не прощупывался, дыхания не ощущалось. Через десять минут, услышали проблесковые маячки, сирены, мигалки кареты скорой помощи, милиции и пожарной охраны. Подъехавшие врачи констатировали смерть; менты же не подходили, стояли в стороне и о чем-то разговаривали. Через тридцать минут понаехало очень много машин, появилось много народу. Среди всех был больше всех заметен подъехавший новый Мерседес, из которого вышел толстый в возрасте мужик и при виде трупов начал кричать, и плакать. Мы же стояли в центре этого переполоха, Гоша сидел на корточках. Один из следователей подошел к нам и сказал: «Это двойное убийство, убийство сыновей заместителя губернатора по каким-то вопросам», продержав небольшую паузу, медленно продолжил: «а это его…два единственных сына, мужик – говно, Вам я не завидую».

Уголовное дело, следственные эксперименты начались сразу же на следующий день. Уголовное дело завел лично прокурор региона. Все обвинения легли на Гошу и, что бы с Андреем не доказывали, мы проходили только, как свидетели. На все наши показания, что это самооборона и, что эти товарищи первые спровоцировали конфликт, пропускали «мимо дела». Следователи, дознаватели, милиция, прокурор, чиновники, депутаты, пресса, уходили от данных показаний, попросту упуская этот момент, делая виновным Гошу. Гоша свои удары не скрывал, но просил, что б его выслушали, что это случилось по неосторожности, только ради самообороны и угрозе жизни. Отец – бизнесмен-чиновник – Чаленков Олег Станиславович сам позволял и одобрял поведение своих детей, не понимая, что в этом и его вина, именно он способствовал постоянному прикрытию и ухода от закона своих «отпрысков», которым всё сходило с рук, которые всегда оставались безнаказанными. На кулаках Гоши осталась засохшая кровь, сразу на следующий день Артем взял образец, что показало: тот вечер сыновья приняли особого наркотика, который при малой дозе «срывал голову», так, что человек проявлял агрессию и ему это безумно нравилось. Гоше предъявляли обвинения мол, он типа в пьяном и наркотическом опьянении спровоцировал конфликт: киданием стеклянной бутылки в обычных прохожих; затем имея явное мнимое, физическое превосходство и преимущество, мастер спорта по боксу нанес не менее двух ударов обычным прохожим, что повлекло смерть, удары нанесены с особой жестокостью. Адвокаты под угрозой жизни, не соглашались браться за дело. Лишь одна мадам, до ужаса пропитанная противным фирменным одеколоном согласилась работать защитником Гоши, с условием платы в пять раз больше. Федерация бокса и спорта подавали обратные иски, апелляции на пересмотренния с самого начала уголовного дела, множество петиций от общества и народа, авторитет и связи Артема, не что не помогало Гоше, только чуть тормозило уголовное дело; слишком крутые мажоры оказались. Отец этих убитых подростков, знал законы и постоянно следил за расследованием уголовного дела, пугая Гошу посадить на-пожизненное. Резонанс огромный и ходили слухи, что Чаленков тратил десятки миллионов на расследования и подкуп этого дела. Всё было плохо, плохо для всех, каждый из нас винил себя, что не смог тогда помочь Гоше. Безысходность оставалась велика, правда ничего не решала. Гоша мало ел, пил, не спал, его официально навсегда лишили единственного заработка и мотиватора в жизни – это спорта, бокса; за месяц похудел на десять килограмм, постарел на пять лет. Слезы жены, непонимающие дети…на это страшно было смотреть. Андрей всем пытался сказать и доказать, что это он кинул бутылку, но всё было без полезно, на детали никто не обращал внимания. Никогда не верил в бога, хоть и был крещеным, но в данной ситуации первый раз начал креститься и просить помощи, прощения всевышнего, стоя на коленях перед иконами молился, чтоб выиграла правда. Бандиты, шаманы, колдуны, экстрасенсы никто не мог помочь, отвернулись все. Нам угрожали, закрывали рот. Справедливость умерла, деньги перекрывали правду.