— Да, Анисий, помогите бедному мистеру Президенту, — попросила Мэрилин, отпивая из бокала шампанское.
— С удовольствием, — с мягкой улыбкой на губах, ответил Анисий. — Главное желание самого человека. Если он не хочет, то ничего не поделать.
— Вряд ли Андрей захочет избавляться от отрицательной энергии, — произнесла я тихо. — Он не верит в нематериальное.
Анисий медленно и шумно выдохнул.
— Но верит в радиоволны и вай-фай, хотя тоже их никогда не видел. Я его понимаю, я тоже когда-то не верил…
— А потом к тебе в дом позвонили и спросили веришь ли ты в Будду? — уточнил Троицкий, не отрываясь от поглощения салата.
— Примерно так и было, — согласился Анисий. — А избавлять от отрицательной и переработанной энергии это так же нормально, как и ходить в туалет. Ты же не дорожишь своими фекалиями.
— Нет, точно не дорожу, — ответил бывший.
— Всем приятного аппетита, — встрял в разговор Константин и жестом попросил сменить блюда.
— Вот и не стоит держать в себе переработанную энергию. Это не нормально. Спасибо, но я не ем мясо, — Анисий отказался от стейка.
— Никогда? — уточнил Троицкий.
— Последние пять лет.
— А в чем еще мне придется себя ограничивать, ну… если я хочу избавиться от переработанной энергии?
— Во всем мирском. В еде, в удовольствиях…
Бывший наконец оторвался от тарелки и смотрел на Анисия слишком заинтересованно:
— В сексе?
— Естественно, — просто и без стеснения ответил Анисий.
— Даже так, — протянул Андрей и взглянул на меня. — И вы?.. — он указал вилкой на меня, потом на Анисия и снова на меня. — Вы…
За столом во второй раз воцарилась зловещая тишина.
— Конечно. Мы воздерживаемся с Таисией.
— А сколько вы вместе?
— Пять месяцев и двадцать три дня.
— М-м-м, — многозначительно промычал мой бывший. — Интересно-то как.
— Импоте-е-ент! — выкрикнул Баскервиль, вызывая смешок не только у Троицкого, но и у Агнессы Винировны. — Ха-ха-ха. Тая кр-р-расавица. Детка! Детка! Детка! — заголосил он, заставляя меня зажмуриться и желать провалиться глубоко-глубоко под землю.
Удивительная память для птицы. Отвратительно удивительная. Баксик как-то застал нас с бывшим в самой, что ни наесть интимной обстановке, и тут же поспешил рассказать об этом всем, прилетев в гостиную. И вот вспомнил сейчас. Ну почему?!
— Это естественно. Это жизнь. А нет ничего естественней продолжения рода.
— Анисий, — тихо возмутилась я, краснея еще сильнее и толкая мужчину в бедро. Надеясь, что выкрик птицы остановит его от дальнейших рассказов. Оторвать глаза от бокала с вином у меня просто не было сил. А тем более поднять взгляд на Троицкого. Но бывший не испытывал чувства стыда и продолжил донимать Анисия.
— И сколько же нужно воздерживаться?
— О-о-о, это можно делать всю жизнь…
— А-а-ах, — выдохнула Лисенок, так и не притронувшись к горячему.
— Прости. К-хе, к-хе, Ананисий, прости, мясо не в то горло попало, — закашлялся наигранно бывший. — Всю жизнь для меня точно много.
Я же не выдержала и взглянула на Андрея. Что за детские подколы?
— Ананисий? — спросила одними губами. — Серьезно?
В ответ он разыграл полное непонимание.
— Да, не все к этому готовы, — согласился мой парень без обиды и с полным умиротворением в голосе.
— Возможно, кто-то хочет произнести тост в честь моего юбилея? — громко спросила Агнесса Винировна, перетягивая все внимание на себя. — А то я как-то заскучала.
— Ты права, Агнессочка, права, — отец Анатолий засуетился за столом и, кажется, хотел встать, чтобы произнести тост, но его опередил Троицкий.
