– Но как же? Некрасиво. Он, наверное, обидится.
– Мам, мы с Игорем не вместе. Все. Я в этой истории поставила точку.
– Зачем же он тогда разводился? – удивляется мама.
– Понятия не имею. Он – взрослый человек и делает то, что считает нужным.
Уж чего мне меньше всего хочется, так это обсуждать Молотова в свой день рождения. Валюха наполняет бокалы. Я тянусь за своим. Сняв с огня бараньи ребрышки, к столу возвращается и Адиль.
– А я смотрю, у вас тут дым коромыслом, – белозубо улыбается он.
– Ага. Присоединяйся, – кивает Валюха. – За именинницу!
– Сашка, Рус, дуйте за стол, – командует Света.
– А тост?
– Да, без тоста как-то нехорошо получается.
Я отмахиваюсь. Кому нужны тосты, когда тут такое мясо? М-р-р.
– Давайте выпьем за нашу прекрасную принцессу Ясмин. Какие ее годы, правда? Умница, красавица, теперь еще и свободная! – Валюха назидательно выставляет перед собой указательный палец.
– Ну, допустим, после тридцати свободных людей уже нет. Мы все прикреплены к поликлинике, – смеется мама, и мы все вслед за ней.
– За Яську! Здоровья, пусть все мечты исполнятся.
Хорошо… Горячее мясо, прохладное вино. Отличная компания. Даже Светка с Адилем в кои веки не ругаются. Наевшись до отвала, выхожу из-за стола. Этот коттедж мы строили всем миром. Участок маме еще сто лет назад выделили по линии профсоюза. Я дала денег на строительство дома и бани. Адиль проконтролировал стройку. От начала и до конца. Внеся тем самым свою лепту в общее дело. А многое и вовсе сделал своими руками. Теперь эта дача – наше семейное пристанище. Не представляю, что делали люди, у которых не оказалось загородной недвижимости в карантин. Здесь есть все – заросший сад, гамак, качели, и нет ничего лишнего. Никакого пафоса, который я могла бы себе позволить. Все тепло и очень по-домашнему. Здесь я отдыхаю душой.
Чувствую, как в волосы вплетаются чьи-то пальцы. Жмурясь на солнце как кошка, потягиваюсь. В детстве меня не баловали прикосновениями. Мама – человек старой формации, ей было невдомек, как я в этом нуждалась.
– М-р-р…
Мама тихо посмеивается. Садится рядом. Остальные о чем-то болтают в беседке.
– Так ты по поводу Игоря точно решила?
– Точно.
– Хм…
– Ну, и что это твое «хм» значит? – лениво опускаю руку, осторожно нащупывая стоящий на деревянной дорожке бокал.
– Вы столько лет вместе, Ясь. Он развелся. Может, стоит попробовать дать ему шанс? Тебе-то уже не восемнадцать.
Думаете, я не думала об этом? Ха! Одно дело – что-то там для себя решить. И совсем другое – быть последовательной в своих решениях. Тянет меня к Молотову порою ужасно. С другой стороны, чем дольше мне удается находиться в стороне, тем большим становится вызов продержаться еще хоть сколько-то.
– Мам…
– Я не настаиваю, ты не думай. Но где девочке твоего уровня найти достойного мужчину?
– Ой, Еленочка Александровна, сейчас с этим вообще нет проблем. Все ж в интернете знакомятся. Да, Яся? – Валюха с намеком вскидывает брови. Я ей, конечно, не говорила, но, кажется, она догадывается, что я продолжаю общаться с Климом.
От необходимости отвечать меня избавляет очередной звонок телефона. Нынче, когда в соцсятех приходят напоминания, никто не забывает тебя поздравить, как это частенько случалось раньше. Поздравления сыплются как из рога изобилия. Дурацкими открытками, содранным из сети стихами завалены все мессенджеры. Это до того нелепо и неискренне, что хоть плачь. А вот звонят редко. И номер еще незнакомый.
