– Надо бы родным позвонить, – уже в который раз заикнулся о своем, наболевшем, Андрей. Радио, сколько они его не слушали, так и не сообщило о судьбе и правовом статусе сбежавших из тюрем. Наоборот, по косвенным данным получалось, что освобождены они все были незаконно, и должны были быть возвращены на место отбытия наказания.
Гоблин Анатолий был против такого возвращения. Зачем куда-то дергаться, если есть провиант и обустроенный быт? Они даже смогли запустить соседнюю баню и раз в неделю устраивали помывку и стирку.
Единственное, что смущало душевный покой Анатолия, так это порочные мысли то и дело возникшие на фоне нужного количества калорий в сытом, откормившемся наконец-то организме. Местных жителей они сторонились, а Андрей, который теперь брился и был весьма красив, не возникал в эротических мечтах даже мельком.
Проведший 15 лет в местах лишения свободы Анатолий привык считать, что для того чтобы употребить мужика по сексуальному назначению, нужно чтобы мужик этот был чем-то виноват. Например, не угодил или наоборот, понравился главшпану. Анатолия часто звали подержать таких провинившихся или убедить отдаться добровольно. У него очень хорошо получалось объяснять опущенным правильный расклад. А также то, что все, что произошло или должно произойти – нормально, и соответствует всеобщему порядку вещей. Он садился рядом и, глядя прямо перед собой, своим глухим монотонным голосом увещевал:
– Ты, это, не кипешуй. Сам рассуди – кто он и кто ты. Это понимать надо. Он …ть, а ты терпеть, понял? И все будет хорошо! Это жизнь!…
Фраза «Это жизнь» в его исполнении выглядела особенно убеждающее.
И странное дело, многих дальше приходилось уже не держать, а только слегка придерживать… Эту его способность убеждать часто пытались использовать и на воле по отношению к должникам. Но там все почему-то получалось плохо. Вначале слушали, а потом на горизонте возникал очередной срок за вымогательство или что-то еще.
Но самое главное, чем самого Анатолия не устраивали мужики – это были сиськи. А точнее их полное отсутствие! Ну не бывает у мужиков сисек! А сиськи Анатолию очень нравились и часто снились ночами. А также мерещились во многих окружающих предметах.
Спокойная жизнь на свободе повлияла на усталого гоблина и ветерана мест лишения свободы в лучшую сторону. Он стал сентиментальным и на зону уже категорически не хотел. Пришла зима, сытая и теплая. Окна в доме были целы, печь топилась хорошо. Они с Андреем играли в домино, карты, на новый год даже устроили себе небольшую пирушку с алкоголем.
У Андрея, конечно, были свои недостатки. Он, например, слишком много читал и во время чтения выпадал из общения. Иногда Анатолий просил его чего-нибудь почитать вслух. Репертуар был невелик и ограничен трилогией про хоббита Фродо и какими-то книгами, которые для Анатолия звучали как белый шум, ни о чем. Еще, правда, были все пять книг про волшебника в круглых очках. Эти книги Анатолию тоже пришлись по вкусу. Даже сходство своей внешности с гоблинами и орками его забавило:
– Я, конечно, страшон, что уж тут, но я вот думаю, что я не орк. Орки, они же все время куда-то воевать лезут. А я вот сижу тут и никого не трогаю уже полгода.
Слышь, Андрюха, а может, я – гном? Не… гномы мелкие, а я большой. Ладно… Буду троллем. Всю жизнь был, сколько себя помню. И даже срок за это первый отсидел. Дал одному эльфу за обзывач по личику его светлому, а тот вдруг сыном пента оказался…
