– За что вы так не любите Соединенные Штаты? – спросил Роман, впрочем, заранее зная, что услышит.
– А за что можно любить оккупантов? – возразила с прежней горячностью Эва. – Посмотрите: если где-то началась очередная война, виновниками ее почти всегда окажутся американцы. Вернее, их экономические интересы. Ведь всем понятно, что и сюда они вторглись не во имя пресловутой демократии, а ради нефти, одного из их фетишей. Саддам не пускал их к дешевой кормушке, и они не колеблясь свергли Саддама, заставив своих сателлитов действовать с ними заодно. О какой-либо справедливости и речи не идет. Наплевав на мнение мировой общественности, Америка делает что ей вздумается, и чем дальше, тем хуже.
– А вы решили встать на ее пути?
– Вам смешно? – норовисто вскинула голову Эва.
– Ни в коей мере, – поспешил разубедить ее Роман.
Эва подозрительно посмотрела на него, но он ответил ей столь чистым взглядом, что подозрения ее сразу рассеялись.
– Не только я, – сказала, немного помолчав, она. – Нас много. И рано или поздно мир прислушается к нам.
– Обязательно, – не мог не согласиться с ней Роман.
Медленная песня закончилась, и они вернулись к столу. Пол сидел все так же прямо, правда, глаза у него были несколько осоловелые. Джон Лейтон чувствовал себя превосходно и встретил их радостным восклицанием.
– Вы были самой красивой парой! – с чувством заявил он. – Я вами просто любовался.
– Почему бы вам не пригласить кого-нибудь? – спросил Роман. – Тогда бы мы полюбовались вами.
– О-о, это уже не для меня, – махнул рукой Джон. – Я свое оттанцевал. Мне достаточно немного виски и пару сигар, а танцуют пусть молодые. К тому же меня вряд ли одобрит миссис Лейтон. Хоть она и далеко, но я так и вижу ее укоризненный взгляд… Нет, только виски и сигара.
– Ну, виски так виски, – кивнул Роман, разливая остатки виски ему и себе.
Пол снова протестующе покачал головой, а Эва сказала, что выпитого и так для нее слишком много.
– Мой папа мусульманин, и сколько он ни жил в Германии, не мог привыкнуть, что все, в том числе и девушки, совершенно свободно пьют пиво и вино. При нем я никогда не пила ничего крепче кофе. А если бы он увидел, что я пила виски, то пришел бы в ужас, – со смехом закончила она.
– Давно вы в Багдаде? – спросил Роман.
– Уже полгода.
– Наверное, ваши родители очень за вас тревожатся?
– Очень, – кивнула Эва. – Мы каждый день говорим с ними по телефону, и каждый день мама просит, чтобы я возвращалась домой. А папа сказал, что сам приедет и заберет меня отсюда.
– Я думаю, в душе он вами гордится.
Эва одарила его благодарным взглядом и задумалась, подперев голову рукой.
– Мне эти юные идеалисты, стремящиеся изменить мир… – пробормотал Джон, склонившись к Роману. – Они готовы расшибить себе лбы и не понимают самых простых вещей. А умные люди не тратят сил на споры, а просто зарабатывают деньги, пока есть возможность. Ибо деньги нужны во все времена, и чем их больше, тем спокойнее себя чувствуешь.
Он чокнулся с Романом, подмигнул ему и залпом допил виски.
– Вы мне нравитесь, Роман, – снова зашептал он ему почти в самое ухо. – И я дам вам один совет. Здесь хоть и дерьмово и можно запросто угодить под взрыв бомбы, но зато сюда стекается очень много информации. В том числе и коммерческой. А тот, кто владеет информацией, владеет миром.
– Хорошее выражение, – улыбнулся Роман.
– Вы когда-нибудь занимались игрой на бирже? – не обращая внимания на его шутливый тон, очень серьезно спросил американец.
