– Прошу прощения за столь неожиданное вторжение, – произнёс он, словно извиняясь за своё появление. – Я слышал, что здесь, в Каунасе, есть группа людей, увлечённых эсперанто. Это все здесь и происходит?
Его русский акцент был явным, но вместе с тем его голос был мягким, чуть приглушённым, как будто он был склонен больше слушать, чем говорить. Анна и Лейб обменялись взглядами и, кивнув друг другу, пригласили его присесть. Лейб ощутил, что Георгий – человек не совсем простой, и на лице Анны промелькнуло то же чувство. Они оба ощутили лёгкую настороженность, но что-то в голосе и манере нового знакомого вызывало доверие.
– Да, вы правы, – улыбнулась Анна, показывая на пустой стул напротив. – Мы увлечены эсперанто. Я – Анна, а это мой друг Лейб. Мы собираемся в основном здесь. В том числе и сейчас здесь есть люди из нашего клуба.
– Приятно познакомиться, Анна, Лейб, – сказал Георгий, присаживаясь. – Меня зовут Георгий Ивлев. Я журналист, пишу для газеты «Правда» и приехал сюда в командировку, освещать культурную жизнь вашей столицы, укреплять связи между Москвой и Каунасом. Слышали же уже, что Константин Бальмонт скоро приезжает? Это все наше сотрудничество. Ваш поэт Людас Гира активно участвует.
– Москва? – задумчиво произнес Лейб. – Так вы считаете, что наши занятия тоже вносят свой вклад в культурную жизнь?
– Именно, – ответил Георгий, слегка улыбнувшись. – Видите ли, в мире сейчас происходит нечто, требующее единства и понимания между народами. Мне хочется верить, что международное сотрудничество, в том числе через язык, может помочь избежать многих бед и недоразумений. Это – мой небольшой вклад в мировую солидарность, если угодно. В Москве эсперанто тоже набирает популярность.
В его словах чувствовалась искренность, и Лейб, хотя и был скептичен к подобным речам от незнакомцев, ощутил, что Георгий действительно верит в свои слова. Анна же с первого взгляда прониклась симпатией к этому загадочному человеку. Ей нравились люди, которые осмеливались думать шире и видеть мир не только через призму национальных или культурных различий.
Георгий, словно уловив её интерес, начал рассказывать о своей работе.
– Я занимаюсь преимущественно культурой и международными новостями. Для меня особенно важны статьи, которые помогают людям понять, что их соседи по миру совсем не враги, – объяснил он, склонившись чуть вперёд. – Иногда это означает ехать за границу, беседовать с местными людьми и видеть их жизнь своими глазами. Когда я услышал об эсперантистах, которые занимаются этим прямо здесь, в Каунасе, я не мог упустить возможность узнать о вас больше.
Анна и Лейб слушали его с вниманием. Георгий говорил непринуждённо, но в то же время в его манере чувствовалась невероятная сосредоточенность, словно он не только рассказывал о себе, но и пытался уловить, что они думают и что чувствуют. Анна уже несколько раз ловила его внимательный взгляд, изучающий и одновременно мягкий, и понимала, что этот человек знает, как обращаться с людьми.
Лейб, почувствовав доверие к Георгию, начал рассказывать о деятельности эсперантистского движения в Каунасе, о том, как они собираются, обсуждают новости и переводят литературные произведения на эсперанто, чтобы передать своё понимание мира людям, не знающим других языков.
– Лейб, а вы не задумывались когда-нибудь, что эсперанто может стать инструментом гораздо более масштабного изменения? – вдруг спросил Георгий, поднимая на него проницательный взгляд. – Я говорю не только о языке как таковом, а о его значении для мировой политики. Ведь если люди смогут общаться напрямую, минуя границы и недоразумения, это может стать началом новой эры, не так ли?
