– Конечно, ты никого не любишь кроме себя.
– И тебе советую. А то так и будешь всю жизнь подтирать за всеми. Только дам совет – продавай себя выгоднее. Не как я – за место в квартире, рожая детей. Считай, я тебе помогла.
– Чем же?
– Ты в городе и даже своя крыша есть, а то бы торчала в деревне, шоркаясь хозяйственным мылом каждый день после пятиминутного секса с мазутным трактористом.
Девушка сморщилась. Как мать может жить с таким негативом внутри? Как он еще ее не уничтожил? Хотя, вероятно, это уже случилось. Ничего человеческого в ней не осталось.
– Это все или что нужно? – протянула Галина, выбрасывая окурок на асфальт. Она достала упаковку жвачек и зажевала одну.
– У нас кредитов очень много, за шубу платить не будем.
– А отец знает о том, что ты не хочешь сделать мне приятное? – ядовито уточнила женщина.
– Я ему скажу, что ты позвонила и сказала, что раз ушла, то твои кредиты мы не обязаны платить.
– А я не собираюсь этот бред подтверждать, да и он не поверит. Ничего с ним не будет, пусть платит.
– А ты не думаешь, что нам нужно как-то жить и мы должны питаться? Кстати, у тебя есть еще маленькие сыновья. Забыла?
– Женьке девять лет.
– И что, он стал меньше от этого есть?
– Мне кажется, или ты совсем от рук отбилась?
– Ты так считаешь? Давай поразмышляем… Я готовлю, убираю, стираю, притом руками, машинка ведь сломалась, занимаюсь мальчиками, еще ночью выполняю задания. Получается, не отбилась.
– Была бы умнее, мотала на ус и…
– Знаешь, лучше быть тупой, чем такой умной, как ты.
Галина звонко рассмеялась, а потом вздохнула и произнесла:
– Если Авдеев позвонит, я напомню ему про кредит.
– Кто бы сомневался, – буркнула девушка, не представляя, как будут жить. На что?
– Неужели ты хочешь, чтобы папочка понял, что ты не такая добрая девочка, как он думает? Советую закрыть рот и приспосабливаться.
– У нас совсем нет денег. Совсем.
– И что? Как это относится ко мне?
– Мама, у нас вообще нет денег. А нужно каждый день покупать хотя бы молоко и хлеб. Я уже не говорю про мясо.
– Ты взрослая кобыла – работай. В чем проблема? Решила жалостью брать?
Ирина отвернулась, чувствуя, как наворачиваются слезы. И зачем пришла? Только дала повод, чтобы мать еще больше их унизила.
– Если ты хоть немного любишь своих детей… – дрожащим голосом начала Ирина, заставляя себя говорить нужные слова, – то ты…
– Ты играешь не на тех струнах. Глупо, знаешь ли, – с усмешкой прокомментировала Галина, делая несколько шагов к работе. – В общем, я не вернусь. Давай, поднимай папашу, а то кредит мой нужно платить.
Тут женщина остановилась и с возмущением произнесла:
– У меня что, просрочка? Совсем уже?!
– Да. И денег у нас нет.
– Да мне плевать! Ищите! Зарабатывайте!
– Это твоя кредитная история, нас она не касается, – заметила девушка и пошла вперед, пока не почувствовала рывок. Мать дернула за руку, поворачивая к себе.
Женщина с ненавистью смотрела на дочь, а потом процедила:
– Если не будешь платить, я попрошу Страхова выкинуть Авдеева со всех работ. И тогда… сама будешь пахать.
– Пожалуй, я, наверное, позвоню в органы опеки и попечительства, чтобы уточнить по заявлению на лишение родительских прав. Ты не мать.
Удар на щеке заставил девушку вскрикнуть. Ирина прикоснулась рукой к щеке и посмотрела на разъяренную мать.
– Посмеешь, и я твоего папашу уничтожу. Авдееву самое место в тюрьме. Думаю, любимый мужчина поможет мне в этом. У него огромные связи.
