Наджин. От войны к свободе в инвалидной коляске - страница 9

После замужества Джамилы в семье из детей остались я, Бланд и Насрин. Бланд и я спали в гостиной, с нами спал и Мустафа, когда приезжал в Алеппо. А у Насрин была своя крошечная комната.

В доме, где мы жили, было шесть этажей, но на тот этаж, что над нами, был наложен арест, поэтому мы были выше всех. В нашем доме все были курдами, но приехали они из других городов. У наших соседей по этажу было много детей – четыре девочки, Парвен, Нермин, Хемрин и Таллин, и один мальчик, Кава, самый младший из всех. Я их любила, но, когда мы играли вместе, чувствовала себя слабым звеном. Я всегда оставалась далеко позади, что и понятно при моих ногах, и к тому же я выглядела как заяц благодаря своим большим торчащим зубам. У другой семьи, жившей двумя этажами ниже, была черепашка, которую они иногда приносили наверх. Мне нравилось держать ее на коленях, и я часто оставалась с ней, пока другие дети бегали. В их играх и в их мире я никогда не была желанным гостем, и мне никогда не было комфортно с ними.

Заменой общения с другими детьми для меня стал телевизор. Я смотрела все подряд, но особенно любила диснеевские мультфильмы. Моя семья очень любила футбол, так что мы смотрели его все вместе. Когда мне было восемь лет, у нас появилась спутниковая тарелка, и я смогла смотреть документальные фильмы про историю и науку. Гораздо позже, когда мы приобрели компьютер, я открыла для себя Google и начала собирать каждую частичку информации, до которой могла добраться. Спасибо вам, Сергей Брин, я была бы счастлива однажды встретиться с вами.

В Алеппо я пошла в центр физиотерапии по названием «Братство». Он выглядел как традиционный сирийский дом с большим двором, во дворе были качели и фонтан. В доме не было лифта, и мне каждый раз приходилось буквально тащить себя по лестнице, хватаясь за перила. Терапевты центра улыбались мне; они заставляли меня выполнять всякие сложные упражнения, например тренировать чувство баланса при помощи резиновых мячей. С помощью устройства, которое закреплялось вокруг моей талии и тянулось к ногам, меня пытались заставить встать прямо. Мне казалось, что это выглядит примерно так же, как в камере пыток Асада.

В «Братство» я должна была ходить два раза в неделю, но меня постоянно настигали приступы астмы, и я попадала в больницу так часто, что доктора там начали меня узнавать. Приступы всегда начинались к середине ночи, и иногда из моих хрипящих легких вылетали такие звуки, что Айи думала, будто я умираю. Ласковая Джамила всегда успокаивала меня. После того как она вышла замуж и покинула наш дом, за мной ухаживали Бланд и Насрин. Казалось, что все на свете может спровоцировать мои приступы. Самым худшим был дым от сигарет – почти все мужчины и даже некоторые женщины в Сирии курят. Никому не разрешалось курить в нашей квартире, но я могла учуять этот запах хоть с первого этажа. К моему огромному сожалению, приступы постоянно случались на праздники – из-за них мне пришлось пропустить четыре фестиваля Ид аль-Фитр, так как я лежала в госпитале.

Из-за астмы я не могла ходить в школу, к тому же в нашей стране практически нет удобств для инвалидов. У моей третьей сестры Нахры оценки были недостаточно высокими, чтобы пойти в университет, поэтому до тех пор, пока она не вышла замуж, она тоже жила дома. Ее гораздо больше, чем остальных сестер, интересовала тема красоты, и нам постоянно приходилось дожидаться ее, пока она сделает макияж и соберется.