Наедине со временем - страница 3

Вспоминается реплика об этих возможностях молодого, популярного в 60—70-х гг. конферансье О. Милявского, иронизировавшего по поводу транспаранта-лозунга сберегательных касс советского времени о доступности средств передвижения – незабвенной мечте трудящихся СССР: «Накопил и машину купил». Милявский приводил со сцены математические выкладки, согласно которым для приобретения автомобиля «Волга» необходимо было отработать 20 лет, отказывая себе в еде, питье и жилье.

На протяжении 70 лет в Советском Союзе существовало однозначное понимание прогресса, зацикленного только на полетах в космос и ядерном вооружении. Конечно, сюда можно добавить и 17 млн «калашниковых», истребивших больше людей, чем атомная бомба. Межреволюционный период с 1917 по 1991 гг. поддерживался огромной пропагандистской кампанией, ведущейся по вероломным правилам захвата человеческой души изоляционной дезинформацией, направленной на поиск врага на чужой и своей территориях, с периодическим развязыванием вооруженных конфликтов, переключавшим внимание населения с неразрешимых жизненных невзгод на мифического мнимого врага, навязывая свое понимание прогресса.

Нам, старикам с русскими корнями, вступившим в очередной, еще более дремучий десяток, трудно отвечать на вопросы, подбрасываемые этим самым прогрессом. Вся наша жизнь «от первого мгновенья до последнего» была измордована этим прогрессом, вечным ожиданием каких-то важных событий, способных повернуть нашу жизнь, когда каждый получит сполна гречневой каши или ее почти божественную вариацию в виде манны небесной. Причем на пути этого прогресса все руководствовались лозунгами и призывами, срок действия которых не ограничивался во времени, то есть оставался вечным.

Исторические концепции укладывались в четкую схему вопросов и ответов: «Кто ездил до революции в красном трамвае?» Ответ следовал так же прямолинейно в лоб: «Попы, дворяне и деклассированные элементы». Тот же Маяковский феноменально просто формулировал претензии пролетариата к интеллигенции своей крылатой фразой: «Что вы играете все время на черной клавише, рабочий класс не уважаете?» Реакция могла быть только одна – шок. А брать пример и «жить с кого»? – «С товарища Дзержинского». А кто такой товарищ Дзержинский? Не тот ли аскет революции в длинной, до пола, изъеденной молью вечной шинели, застреливший собственного брата? Но сейчас не об этом.

И если тебя уже нашли в огороде или в бузине и уровень твоего самосознания достиг критической точки восприятия действительности, ты должен знать, что существовал товарищ Ленин, бывший до революции мальчиком Ульяновым. А положив перед собой остро отточенный карандаш и белый, в три косых, листок бумаги, сконцентрировавшись на образах великих идеалов прошлого, в частности того же мальчика Ленина с завитыми кудряшками, можно изложить свое будущее большевистское кредо при написании первых доносов. Следуя, опять же, указанию маленького вождя, взявшего на вооружение мысль Некрасова «словам тесно, а мыслям просторно», другой любимец советской детворы – Павлик Морозов – не замедлил реализовать их в своем донесении. Запахло кровью!

По мере становления личности и получения образования просветительские лозунги Ломоносова: «Металлы и минералы домой не придут» – модифицировались в конкретные призывы Мичурина: «Человек не может ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача». Ну а потом: «Все выше, и выше, и выше…», «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…» Сколько деревьев было посажено, сколько планеров запущено! Сколько тиров и парашютных вышек построено, бомбоубежищ вырыто! Зазвучали и национал-патриотические лозунги, например: «No pasaran!», причем на чистом испанском языке. «Фашизм не пройдет!», «Будем бить врага на чужой территории» – это уже стратегические концепции, через которые красной нитью проходят «любовь к соотечественникам» и «человекосбережение» в пересчете на душу населения.