Клео насторожилась. Тон чародейки ясно указывал на немалую серьезность предстоящего разговора, а волшебники по пустякам обычно не беспокоятся.
– Говори! – велела Клео колдунье.
– Тот гном, о котором упоминал на совете мой дед, был захвачен мной лично и мной же лично допрошен, – произнесла Далила. – И у меня сложилось впечатление, которое, к слову сказать, разделяет мой дед, но которое не подтверждено ни одним доказательством, что гномы куда больше боятся приспешника Хикилая по имени Механик, чем самого мага.
– Допустим. Но что это меняет? – задала вопрос принцесса. – И почему об этом нельзя было сказать на совете?
– На совете мы умолчали об этом по двум взаимосвязанным причинам, – ответила волшебница. – Первая заключалась как раз в том, что мужчины не верят в то, что они же называют «женской интуицией», и не рассматривают ни одно предложение женщины, если оно не подкреплено железным аргументами. Ты могла убедиться в этом на собственном опыте!
– Да уж! – покивала головой Клео, припоминая всю ту бурю негодования, что обрушилась на нее день назад. – Но меня все-таки поддержали, во многом из-за того, что мою сторону принял твой дед. Думаю, что свою внучку он бы еще больше защищал.
– А это и есть вторая причина, – дернула уголком рта Далила. – Ты – особа королевской крови, и тебе в этом плане несколько проще. Ты рано или поздно займешь престол своего отца. Ну, или это сделает твой муж. Это детали, – отмахнулась чародейка. – А вот то, что мой дед готовит меня в свои преемницы, вызывает много недовольства со стороны других волшебников и поддерживающих их династий.
– Поддерживающих их династий? – переспросила принцесса. – Что ты имеешь в виду?
– Ты не знаешь? – удивилась колдунья. – Что ж, я объясню. Ты наверняка знаешь, что в гильдию набирают учеников из любых стран. Таков наш устав.
– Да, это мне известно, – кивнула Клео.
– Когда очередной глава гильдии умирает, происходят выборы из ряда кандидатур. Формально все они равны, но тот, кого готовил лично предыдущий глава, разумеется, имеет больше шансов быть избранным. Но мой возраст и родственная связь с Парандасом дает шанс его противникам обвинять его в протекционизме.
– Все равно я не вижу связи между династиями и волшебниками!
– Ах, ну все же просто! – всплеснула руками Далила. – Безусловно, гильдия волшебников независима и помогает тем, кого сама сочтет достойным. Однако не всегда обладание магическим жезлом дает возможность беспристрастно подходить к оценке фактов. Уроженцы разных мест по-разному интерпретируют одни и те же события.
– То есть если во главе гильдии станет уроженец Джарахана, то он будет склонен доверять словам султана больше, чем словам налисийского царя, ландрийского короля или мараккского императора? – уточнила принцесса.
– Если это действительно великий волшебник, то нет, – ответила колдунья. – Но оценить истинное величие даже в трудные времена нелегко, а в мирное время и вовсе практически невозможно. Поэтому описанная тобой ситуация весьма и весьма возможна.
– Стало быть, выступи ты со своими высказываниями на совете и поддержи тебя твой дед, его обвинили бы в том, что он оказывает предпочтение своей внучке, которая, к слову сказать, как и сам Парандас, является уроженкой герцогства Крания?
– Да, и это могло вызвать столь сильное недовольство остальных партий внутри гильдии, что они могли созвать Капитул и сместить моего деда с поста главы. Такое уже случалось, хотя и весьма редко.
