– Гад, – сказала я ему, забыв о своём аристократическом воспитании, вспоминая наши уличные перепалки.
– Фу, как грубо. Это – наг, а не гад. Нечего было приставать к истощённому магу. Я говорил тебе, что нужно дать выспаться, но ты, как наседка, кружилась вокруг. Вот и результат. Прости, но он не отпустит. Смирись, – потешался Ингерд, вставая с кровати.
– Куда это ты собрался? А ну-ка лёг! – прикрикнула я на недавнего больного.
– Или что? Подушки у тебя кончились. Но можешь снять блузку – в меня кинуть. Вот Шай удивиться, когда придёт в себя. Эх! Жаль, не могу запечатлеть такой момент на память для лиера, – сказал гадский шутник, исчезая за дверью.
Мерное сопение Шая щекотало мне щёку теплом. Спать в крепких объятиях малознакомого мужчины я не могла, но и заняться было нечем.
От безделья стала разглядывать спящего нага. Классически правильные черты, ровный прямой нос, немного тонкие, но чёткие розовые губы, которые в данный момент были немного приоткрыты, позволяя мне почувствовать волнующий свежий запах его дыхания, напоминая о том единственном поцелуе, которым лиер что-то доказывал пленённому нагу. Определённо, он был красив. Не так, как лиер: какой-то другой, немного дикой и пугающей красотой.
От эльфа тоже пахло хорошо и волнующе, но по-другому. Да и тот поцелуй приятным назвать было нельзя: грубый, жёсткий. А ведь лиер даже не задумался о том, что это мой первый поцелуй.
– Какие глупости лезут в голову, – тихо выругалась я на себя, но эта мысль прочно зацепилась за моё не в меру любопытное сознание.
Я стала представлять, каково это, когда тебя нежно целуют, ласкают, а не так, как было у меня. Софи с Ингом, застуканные мной на конюшне, выглядели воодушевлённо и даже романтично, осторожно лаская друг друга губами.
От непрошенного воспоминания по коже пробежали мурашки, и губы внезапно пересохли, что заставило меня облизнуться. Стараясь отвлечься, я стала крутить головой в поисках того, за что могла зацепиться взглядом, но, к сожалению, моему обзору мешал, спящий непростительно близко наг.
Неровно обрезанные пряди густых темных волос упали ему на лицо, делая его образ почти мальчишеским. Я протянула свободную руку, осторожно зарываясь в челку Шая. А что? Если проснётся, можно сказать, что убирала, чтобы не щекотали мне нос. Глупость, конечно, но он не проснулся, даже когда я активно вырывалась, а тут такая малость – погладить волосы.
Шелковистые пряди были тяжёлыми и гладкими, приятно проскальзывая между моих пальцев, а безнаказанность за использование Шая для утоления своего любопытства наполняла кровь каким-то шальным и немного возбуждающим весельем, как хулиганские вылазки с Ингом и Софи, только более… интимным, что ли.
Мужчина моей вороватой ласки не заметил, продолжая тихо сопеть. А моя чрезмерная любознательность, распалённая вседозволенностью, толкала на новые подвиги.
Устав перебирать пряди, я заправила их за ухо, поглаживая немного вытянутый хрящик, не такой, как у лиера, но и не человеческий. Шай глубоко вздохнул, сильнее прижимая меня к себе, но не проснулся.
Немного подождав, несмело опустила руку ниже, лаская мускулистую шею, покрытую синими прожилками вен, очертила пальцами ключицы, провела рукой вдоль распахнутого ворота рубашки, поглаживая маленькие перламутровые чешуйки. Гладкие, тёплые, приятные. Поймала себя на мысли, что мне приятно касаться Шаянеса.
