Признаться, от низкого, вибрирующего тембра, у меня сладко замирало в груди.
Я проглотила ответ, что страшнее было бы остаться в комнате, но зачем было вываливать это все на первого встречного?
— Держите меня, я не планирую падать отсюда.
— Можешь уже перестать обращаться ко мне на вы, — Давид сложил руки лодочкой, присел, и я осторожно положила руку на его плечо, чтобы удержать равновесие.
— Простите, — я прикусила язык, улыбнулась и посмотрела на него сверху вниз. — И за это тоже.
— Расслабься, красотка. Я никому не расскажу, — он подтолкнул меня так легко, что я едва не закричала. Вцепилась в холодные камни руками в испуге, что оборотень отпустит, но он держал.
— Сможешь подтянуться?
— Нет, — я шмыгнула носом, понимая, что мужчина может заглянуть под сорочку.
— Тогда держись крепче, Эмма.
Давид поднял меня выше, я поставила одну ногу на крепление трубы, второй нащупала подходящей неровности кирпич, и смогла забраться выше. Ветер здесь оказался еще сильнее, он трепал мои волосы из стороны в сторону, жалил за открытые участки кожи, но дышать было легче. Я напрягла руки и приложила все имеющиеся силы. Мне удалось немного подтянуться, и вцепившись в край ограждения, я весьма неграциозно перелезла через него.
Эта крошечная победа заставила ликовать. Я раскинула руки в стороны и вдохнула полной грудью. С третьего этажа открывался прекрасный вид на сад. Подсвеченная живая изгородь создавала причудливый узор. В теплое время года, должно быть, здесь было очень красиво.
— И тепло, — добавила я вслух и усмехнулась.
Давид забрался на переход без каких-либо усилий и встал рядом.
— Откуда ты приехал? — Пришлось пересилить себя, чтобы обратиться к нему как к равному, потому что чувствовала я себя значительно ниже.
— С севера.
Ответ Давида будто зажег лампочку в моей голове.
— Вы из нового объединенного клана? Видели их главаря?
— Можно сказать, что я из числа соседей, — неопределенно ответил оборотень.
Его мощная фигура загораживала меня от порывистого ветра, вылетающего словно из трубы, между раздельными участками третьего этажа.
Я обхватила себя руками, чувствуя, как медленно растворяется азарт от безобидной на первый взгляд проделки.
— Кажется, мы уже договорились.
— Да, но моего вопроса это не меняет, — я посмотрела на Давида, ругая себя за то, что, кажется, пыталась флиртовать.
— Нет, мы не пересекались с их лидером, — проговорил он, устремив свой взор в сад.
Хотелось бы мне знать, о чем он думал сейчас, чуть нахмурив брови. Но лезть с расспросами я не решилась, а он не торопился снова заговаривать. И пусть я заготовила множество ложных ответов, самолюбие оказалось уязвлено отсутствию какого-либо интереса к моей персоне.
— Давайте пойдем дальше. Мне интересно, что в башне.
Всего пара десятков метров отделяла нас от окна, из которого лился в темноту ночи тусклый свет. Я не знала, что собиралась там увидеть. Успела только подойти и тут же отпрянула.
— Плохая идея, плохая идея, — замахала руками, чтобы Давид не подходил ближе, но оборотень не остановился.
— Что там? — спросил он.
Я не успела ответить. Дверь из маленького помещения открылась и моя мать как разъяренная фурия выскочила наружу.
В этот момент я ненавидела оборотническое зрение и слух. Наверно, она услышала нас еще при подъеме сюда. Анна перевела горящий взгляд с Давида на меня, а затем оскалилась. Глубокие морщины прорезали ее лицо, клыки обнажились. Она ринулась в нашу сторону.
