Присев на корточки, Мальгин осмотрел единственный недорогой замок, за несколько секунд составив представление о его конструкции и возможных способах взлома. Онуфриенко, профессиональный вор, жил в том убеждении, что открыть можно любую дверь, снабженную самым сложный запором, было бы желание. К чему тратить деньги на баловство, покупку дорогого замка? Логика экономного человека, которому не всегда хватало на бутылку. Мальгин поднялся, позвонил в соседнюю квартиру, после долгих расспросов, к кому и зачем пришел мужчина, дверь открылась на длину цепочки. С другой стороны порога стояла пожилая женщина и разглядывала незнакомца.
– Я из конторы Мосэнерго. Ваш сосед Онуфриенко Василий Ильич уже полгода не платит за свет. У меня есть предписание начальства отрезать ему электричество, – Мальгин почесал затылок. – А заодно уж, ну, коли уж пришел, и газ отрезать. Чтобы по два раза не ходить. Вот предписание…
Достав из брючного кармана рецепт на лекарство, Мальгин помахал бумажкой перед носом старухи. Видимо, идея отключения света и газа у соседа имела такой грандиозный успех, так понравилась старухе, что настороженный прищур ее глаз сделался мягче, цепочка упала, а дверь распахнулась настежь.
– Давно пора, – бабка кокетливо поправила фартук. – На водку у него деньги не переводятся. А вот за свет и газ заплатить, тут не хватает.
– Но одна заминка: дверь квартиры опечатана милицией. Не знаете, когда приходили милиционеры?
– Не при мне это было. На днях, кажется. Василия не слышно и не видно уже… Уже давно. А квартиру опечатали неделю назад. Или две недели?
– Что случилось, не знаете?
Старуха оказалась памятливым существом, Мальгину удалось узнать, что у Онуфриенко проводили обыск два милиционера и какие-то люди в гражданской одежде, из квартиры ничего не изъяли, не вынесли. И что вынесешь оттуда кроме пустых бутылок? Милиционеры опрашивали соседей, стараясь выяснить, кто в последний раз видел Кривого, пускал ли он к себе гостей, не было ли драк и шумных застолий с битьем посуды, есть ли у жильца из пятьдесят шестой квартиры сожительницы. На вопросы милиционеров бабка ответила, что любовниц не видела, но скандал, а, может, и драка, действительно на днях случилась. Какой-то мужчина незнакомым голосом выкрикивал грязный ругательства из-за двери Онуфриенко, затем на пол упали то ли бутылки, то ли тарелки. На этом все и кончилось, наступила тишина.
– Слышимость в нашем доме хорошая, – похвасталась старуха. – Да и скандалов у Васьки никогда не было. Поэтому я и запомнила ту ругань. Он один пил. Гостей не любил, сроду никого не звал. И жил тихо. Только когда напьется, брал гармонь и пел песни. Жалобные такие.
– Обидно, что не получится свет ему отключить, – вздохнул Мальгин и пожелал бабке здоровья.
Старуха покачала головой, посоветовала зайти в другой раз, может, повезет, хозяин каким-то чудом окажется в опечатанной квартире. И заперла дверь. Спустившись вниз, Мальгин нашел пустую скамейку, достал трубку мобильного телефона и набрал номер Семена Проскурина, знакомого подполковника из центрального аппарата ГУВД.
– Рад тебя слышать, очень рад, – сказал Проскурин, судя по тону, он действительно был рад услышать знакомый голос. У Проскурина были хронические финансовые проблемы, которые он старался решать, продавая закрытые сведения охранным агентствам и страховым компаниям. – Чем могу?
