Ничего… Ничего не предвещало беды! Как же! А, отказав сугурам в причитающемся золоте, Хельгуд думал, что они об этом забудут и не станут мстить? Кочевники слишком гордый народ, и так быстро ничего не забывают. Особенно унижение. То, что они напали на земли сестры правителя, не случайно – это был первый акт мести. Старый дурак и маразматик! Самодур! Чего уж тут…
Илмар и сам хорош! Ведь надо было сделать так, как сразу намекнул Хельгуд – забрать девчонку к себе и готовиться к свадьбе. Но свадьба была запланирована только на осень, на праздник равноденствия, а сейчас только весна. Что было с ней делать в замке еще целых полгода? Охаживать?
Да ну! Образ жизни самого Илмара был не то, чтобы далек от совершенства, нет. Просто по долгу своей службы ему приходилось много ездить, проводить время в сражениях на приграничных землях, вести переговоры, которые могли закончиться, как сегодня – бурной пьянкой, со шлюхой в постели.
Чтобы делала изнеженная Вилия в его небольшом и слишком мужском жилище – рыдала бы целыми днями, не способная вести хозяйство и понукаемая местными девками. Эти могли, кого хочешь затравить, а Серую мышь так и подавно.
Илмар надеялся на новые привилегии после женитьбы от правителя, рассчитывал на замок в Ласлоне. Теперь это все стало меркнуть на горизонте, где полыхали объятые степным огнём северные земли, таять, как утренний туман.
– Как ты провел время, мой мальчик? – в памяти всплыл надменный голос престарелого Хельгуда, который отчаянно молодился из-за жены, полной юности и сил, Ульги.
– Весьма плодотворно, мой господин, – Илмар старался говорить осторожно, но без подобострастия, склоняясь перед правителем.
– И чем меня порадуешь? – правитель вертел в руке золоченый кубок, из которого буквально накануне пил вино Хексус, будь не ладна эта лживая баргская скотина.
– Предводитель баргов согласился на наши условия, скрепил наши руки клятвой! – фраза показалась даже Илмару немного самоуверенной и поспешной, но необходимо было хоть как-то доказать старику, что молодой военачальник не просто проводил время в праздности, а в поте лица трудился на благо Смежных земель.
– И что же это за условия? – по-прежнему не глядя на Илвара, поинтересовался Хельгуд. – Скорее же поведай мне о том, чего я еще не знаю.
Спина покрылась холодным липким потом, стараясь не смотреть на брата, молодой человек нарочито приободрился и стал рассказывать об условиях, которые самолично оговорил с Хексусом. Именно самолично, ибо правитель Смежных земель ни гибкостью характера, ни многослойностью ума не отличался, всегда предпочитая рубить с плеча – никаких уступок, никаких договоренностей. Хельгуд хотел, чтобы его боялись и, из-за страха перед ним, подчинялись беспрекословно. А вместо этого, нажил себе еще с добрую сотню врагов, которые начинали рвать Смежные земли на границах.
Илмар считал, что всегда можно договориться, где-то уступив, где-то надавив, но в итоге все равно прийти к некому общему решению, от которого все будут только выигрывать. Кто знал, что Хексус обманет его и уберется восвояси, так и не поставив своего клейма на свитке. Ведь именно ради этих переговоров молодой военачальник пожертвовал временем, которое должен был посвятить невесте по совету правителя. И с чего это Хельгуд так стал печься о девчонке, которая была ни старшей, ни младшей в списке дочерей. Обычно старик даже не интересовался ими, выпихивая поскорее замуж, как только та была способна понести ребенка. А тут, какая-то невзрачная тощая девчонка, и столько беспокойства. Стоило, в таком случае, держать при себе в качестве забавной зверушки, раз так пекся о ее благополучии.
