Нахимов. Гений морских баталий - страница 25

Однако Стамбул не был намерен так легко сдаться на милость судьбы. Он предпринял весьма неожиданный и сильный ход – обратился за помощью против собственного вассала к Николаю I, государю державы, традиционно считающейся главным противником Турции.

Но российский император, не одобрявший ни в каком виде попытки подданных к изменению существующего положения дел, видя в них зачатки распада всего общественного организма, и не готовый к вооруженной борьбе с общеевропейской коалицией на развалинах Порты, дал свое согласие.

Помощь предусматривалась по широкому кругу вопросов: защите Проливов и Константинополя, противодействию перехода египетских войск на европейский берег. И все иные меры и способы помощи, которые могли бы понадобиться турецкому правительству.

Возглавить морскую эскадру, действующую в рамках этого весьма широкого круга вопросов, предписывалось М.П. Лазареву.

23 ноября 1832 г. состоялось его назначение в экспедицию – с сохранением должности начальника штаба Черноморского флота. Поэтому он одновременно с формированием эскадры в помощь султану Махмуду II продолжал заниматься и делами всего флота.

А заняться было чем, ибо на Черноморском флоте сложилась не совсем типичная для российских военно-морских сил ситуация, которую во многом сотворила молодая жена старого адмирала Грейга – Юлия Михайловна, «прелестная Юлия», как ее называли офицеры. Кто искренне, кто иронически-желчно.

Жена главного командира Черноморского флота – «первая дама королевства» в Севастополе – вкупе с обер-интендантом флота контр-адмиралом Н.Д. Критским, иными интендантами, помельче, поставщиками материалов и купцами, сотворила хорошо сплоченную банду казнокрадов, в буквальном смысле растаскивающих все, что попадется на глаза.

А Грейг же, уставший от жизни, на все закрывал глаза, желая и требуя лишь одного – дабы его не тревожили. Его и не трогали, проворачивая все за его спиной и прикрываясь его авторитетом. Лазарев, найдя поддержку среди молодых энергичных офицеров, многих из которых он знал по Наварину и другим делам, повел борьбу с этими метастазами, бомбардируя донесениями Петербург и тут же, в Севастополе, делом доказывая, на что способны энтузиасты, а не проворовавшиеся у казенного корыта чинуши.

Борьбу эту пришлось, правда, временно отложить – русский посланник в Турции и главнокомандующий всех русских вооруженных сил в Константинополе А.П. Бутенев срочно затребовал эскадру. Ибо египетские войска, несколько раз разгромив турок, приближались к столице Порты. И 8 февраля 1833 г. Лазарев привел в Константинополь 9 кораблей, среди которых был и его флагман – 84-пушечный линейный корабль «Память Евстафия» с командой в 835 человек.

Приход российской эскадры лишний раз подтвердил, что сила – всегда сила. Она, как известно, солому ломит. Исходя из этого, послы Англии и Франции не могли спокойно смотреть на столь грозный символ русского могущества – их корабли, – боясь, что содержание сего зрелища может отвратить султана от его обязательства и любви к их странам. Они категорически потребовали вывода русских кораблей из Босфора, в противном случае угрожая поддержкой египетскому вассалу султана – паше Мехмету-Али.

Стамбул принял ультиматум из дипломатических соображений – не желая обострения отношений с европейскими дворами. И попросили Лазарева уйти из Проливов. Об этом же, также предвкушая возможные осложнения не только с европейскими странами, но и с самой Портой, просили Лазарева и Бутенев, и командующий десантными войсками в Турции генерал-лейтенант Муравьев. Но Лазарев был непреклонен и никуда подаваться из Проливов не желал.