Находка, что изменила жизнь - страница 20

– А мамины родители.

– Я их не помню, они из этого же поселка. Это все что я знаю.

– Получается у тебя совсем нет родственников?

– Есть, но я их не когда не видел, или видел, но не помню.

– Н-да, и что дальше?

– Дальше. Дальше было лето. Браконьерство, огород, запас сена на корову и овец, потом с женой за грибами.

– Я тоже люблю за грибами.

– Тебе и рыбалка вон понравилась.

– Да. Что есть, то есть. Я тут в первый раз попробовала на рыбалку сходить. И мне и в правду сильно понравилась. Но ты продолжай.

– В октябре дождались дождей, и я собрался в путь.

– А зачем в дождь?

– Не в дождь, а после дождей, когда уровень рек вырастит.

– Зачем?

– За тем, чтоб можно было проплыть по мелким рекам.

– А-а-а-а-а. Понятно.

– Ну так вот. Забрасывание прошло гладко, я знал этот участок как свои пять пальцев, конечно отец лучше его знал. Все же он сорок семь лет владел этим участком.

– А участки большие?

– Этот около полутора тысяч километров квадратных.

Она присвистнула.

– Не черта себе. Это сколько его обходить то?

– Когда-то домики ближе были друг к другу. Но сейчас есть снегоходы и все на много проще. У меня или точнее на этом, отцовском участке пятнадцать домов. Этот основной, остальные меньше.

– Ясно.

– На чем я остановился.

– На заброске.

– А ну да. Так вот. За бросился удачно, сезон тоже был не плохой и как все охотники под новый год я приехал на снегоходе домой. Со мной тогда две лайки были. Так они всю дорогу за снегоходом бежали.

– А почему не в санях?

– Не знаю, но в санях не у кого не получается лайку вести, они у всех следом бегут.

– Дим я давно хотела спросить, я как слышала у охотника всегда собака есть?

– Да.

– А где твоя?

– Чуть позже дойду до этого.

– Ладно.

– Я прибыл домой двадцать девятого декабря. Конечно, меня встретили, истопили баню на следующий день. А жена утолила мои мужские потребности, не на следующий день, а в этот, но и на следующий, и потом тоже. Мы сходили в клуб, там скупщик шкур был. Продали немного, хватило на мандарины и бананы, но и так немного на стол конфет. А в новый год, когда прозвучали куранты Люда сказала:

– Родные мои, у нас в семье скоро будет пополнение, третий месяц уже.

– И как тебе этот сюрприз был.

– Не поверишь, но я был счастлив, а самым счастливым человеком на свете был мой отец, он все переживал что внуков не по нянчит. Он тогда подбежал к Люде и крепко её обнял. Что тогда стояло на столе я не помню, я помню лица любимых людей, их веселые вырождения, помню, как кружил жену на руках.

На глазах наворачивались слезы и взгляд уперся в пустую кружку.

– Через пол часа пришли теща с тестем и Семен.

– А Семен это кто?

– Родной муж Люды.

– Муж? – удивлённо спросила Маша.

– Ой блин, брат. Они тогда пришли к нам в гости и мы, радостную новость сообщили им тоже. Радости было. Да тогда я был по-настоящему счастлив. Знаешь, тогда я осознал истину.

– Какую?

– Счастье – это не деньги или власть. Счастье оно очень просто. Есть семья, которая тебя любит, есть работа, которую ты любишь, все живы, здоровы и с голоду не помирают, вот это и есть счастье. Тогда я был по-настоящему счастливый человек, не смотря на сложность нашей жизни.

Я замолчал, глядя в пустую кружку и слеза скатилась по моей щеке.

– А дальше?

– Дальше. Дальше все кроме нас с Людой накушались самогона, и так и встретили новый год. Конечно, потом пол деревни побывало у нас в гостях с поздравлениями. Тогда было весело. Четырнадцатого января я снова уехал на промысел, специально до крещенских морозов. Промысел шел, шкуры добывались и все было ровно. В марте перед самым окончанием сезона, рация приказала долго жить. Грёбаная рация, если бы не сломалась, я бы хоть простился.