— Марик-кошмарик.
— Не ожидал от тебя.
— Простите, оно само вырвалось. Не знаю, как так.
— Окей, только давай уже перейдем на «ты», а то я как-то не привык во время интима «выкать».
— У нас с вами его еще нет, к тому же это неправильно, мы с вами работаем вместе, так что не надо ничего смешивать. Для меня вы Марк Михайлович.
— Ладно, Марина-холестерина, пойдем немного выпьем, тебя нужно расслабить, а то как доска, ей-богу. Или ты качаешься? Что там у тебя вместо талии?
— Вот как снимете с меня комбинезон, тогда и узнаете.
— А там еще один комбинезон и еще один. Или нет, там раз трусы, два трусы, три трусы, какие-нибудь бабушкины, да? Или что ты там мне приготовила? Не думаешь же ты, что я повелся на то, что все будет просто?
— Нет, просто никогда не бывает. Но на мне одни белые хлопковые трусы, простые, конечно, но не бабушкины.
— Так в чем подвох, Марин? — вполне серьезно спрашивает он, наклоняясь к моим губам.
— По плану, после секса я должна насыпать вам в трусы горчицу и снять на камеру то, как вы будете бегать голозадым по квартире, а потом это видео выложить в интернет или шантажировать вас без выкладывания видео.
— А что, правдиво.
— Да, но сейчас передумала, это слишком жестоко, мало ли еще яички спекутся и того.
— Что «того»? — ну зачем этот гад мне подыгрывает?!
— Того — яички спекутся и превратятся в омлет, и детей у вас не будет или они уже у вас есть, и поэтому это не так важно?
— Нет, спиногрызов не имеется. Я тщательно подхожу к выбору презервативов, — кладет руку мне на плечо, чуть сжимает и ведет в гостиную.
— Тщательно — это как? Сразу два или больше надеваете?
Марк — странно называть его в голове по отчеству, но все же Михайлович, резко останавливается и смотрит на меня так, как будто я уже подсыпала ему слабительное.
– Что вы на меня так странно смотрите?
— Вот ты знаешь, теперь я на сто процентов уверен, что ты никогда не занималась сексом.
— Откуда такая уверенность? Это плохое качество в человеке, Марк Михайлович.
Вряд ли он меня сейчас слушает, просто берет за руку и ведет на кухню. Достает из-под раковины резиновые перчатки и дает их мне.
— Надевай.
— Зачем? Вы позвали меня мыть посуду?
— А ты думала, сразу трахаться? Надевай давай.
Что этот кретин хочет, я не очень понимаю. Но если что моих отпечатков пальцев не будет на месте преступления — тоже определенно плюс. Надеваю перчатки и включаю воду.
— Стоять, еще рано мыть посуду, надевай вторые, — протягивает мне еще одни перчатки. Что-то я совсем не понимаю, что к чему. Может, он уже выпил чего-нибудь, так вроде не пахло от него ничем, кроме туалетной воды. Ну ладно, вторые так вторые. Правда, на первые перчатки вторые налезли с трудом.
— Все? — смотрит на мои руки и кивает.
— Мой.
Включаю воду, беру губку и тарелку. И тут я начинаю понимать, зачем этот придурок сказал натянуть мне две пары перчаток.
— Мариша, удобно мыть посуду? Тарелочку чувствуешь своей ручкой или не очень?
— Не очень.
— Теперь поняла?
— Поняла. Вы молодец, Марк Михайлович. Прекрасный учитель, все очень понятно объясняете, я бы сказала, наглядно.
— Ой, это мы еще до секса не дошли. Я прямо предвкушаю, Мариша. Вот без шуток, — шиш тебе, а не секс, козлище. — Ладно, снимай псевдопрезерватив и пошли тебя расслаблять, — снимаю перчатки и иду вслед за ним. Черт, а если и вправду у меня ничего не получится? Зачем я все это затеяла? — Седан, плиз, лапа моя. Я знаю, что ты сейчас хочешь ответить мне что-то нехорошее.
