Накануне неизвестно чего - страница 11

И вот поликлиники нищие, школы нищие, зарплаты нормальных людей позволяют только выжить – но деньги власть тратит на тротуарную плитку, реконструкцию выставок и снос ларьков. Да эти ларьки людей кормили, там удобно было отовариваться по дороге с работы недорогими продуктами! Именно! – сопит власть. Пусть идут покупать к кому надо и платят им цену какую надо.

Милые мои, это же даже не колонизаторы. Это же оккупанты. Это же генетические баре, которые рассматривают всех нижестоящих как своих крепостных, у которых покуда – временно – слишком много воли. Они же прожирают страну навынос.

И когда из уст этих обитателей дворцовых коттеджей я слышу слово «патриотизм», моему непокорному подсознанию мерещится туманный гибрид виселицы с красным флагом и маузера с паровозом.

Николай II, император и самодержец – вежливый и тихий в общении.

Путин, президент – тоже.

Николай – избегал лобовых столкновений с несогласными.

Путин – тоже.

Николай – был очень скрытен и упрям в достижении желаемого.

Путин тоже.

Николай – не терпел сильных и ярких приближенных, которые своими действиями могли бы его затенить, избавлялся от них.

Путин тоже.

Николай – не следовал ничьим советам, если имел свое мнение.

Путин тем более.

Николай – ни за что не желал поступиться малой толикой своей власти и привилегий.

Путин тоже.

Николай – при нем воровство и коррупция достигли небывалого размаха, однако он относился к этому среди приближенных очень терпимо.

Путин тоже.

Николай – был убежден, что народ его обожает и всегда ему верен.

Путин здесь осторожнее, но склонен поверить.

Николай – ввязался в войну, которая кончилась революцией и распадом, хотя все его отговаривали.

Путин пошел по сходному пути.

Николай – полагал себя хозяином земли русской.

Путин гарант конституции и принимает славословия, что есть Путин – есть и Россия, ну а нет – так нет.

Николай – слишком поздно и мало дал прав и свобод народу, чтобы в результате потерять все.

Путин сокращает права и свободы народа, полагая в этом укрепление власти, чтобы не потерять все.

Николай – с поразительным упорство и последовательностью двигался своим губительным путем.

Путин с поразительным упорством и последовательностью движется своим путем, и мнения о том, куда приведет этот путь, становятся все пессимистичнее.

Впаяли по четыре с половиной? Вот и пусть радуются, что не расстреляли. Времена наши гуманные – в былые дни повесили бы на площади за государственную измену и мятеж.

Что – как фамилии? Уже забыли? Вот видите – не больно и хотелось помнить. А ведь они вступились за счастье народное, как спели бы сто лет назад. Не в фамилиях, значит, дело, а в принципе.

Это срок авансом – всем, кто примеряет картину Майдана к Красной площади. Профилактика от вредных мыслей. Государственная психогигиена.

Это срок Новодворской, которая уже недосягаема и которую формально не за что было закрывать – да и слава международная, и здоровья нет, и характер неукротимый, померла бы еще в тюрьме, стала мученицей, себе хуже обошлось бы.

Срок Каспарову с его шахматами и скверными оппозиционными идеями, координационными советами и влиятельными связями. Свалил? – вот и отлично.

Срок Ходорковскому, которого пришлось отпустить вместо третьего довеска – так теперь он хочет отсудить у родины сто ярдов долларов, олигарх недодавленный и неблагодарный.

Это срок каждому национал-предателю, который смеет подозревать собственную страну в том, что она может иметь какое-то отношение к сбитому «Боингу».