- А это что? – полюбопытствовала я, немного склонив голову. – Он ее ест?
- Нет, это поза называется цветочек! Женщина – это цветок! – благочинно пояснил Бесподобный Фогс.
- Поэтому она даже пальцы на руках расставила и на ногах? - спросила я, пытаясь осмыслить, сколько нужно тренироваться, чтобы так вот зависнуть на… Ну, назовем его … стебелек!
- В мои обязанности жреца входит придумывание новых поз, в которых влюбленные могут выразить любовь друг другу! Вот это бабочка!– чинно произнес Бесподобный. – Красиво, не так ли?
- Они что? На крыше? – спросила я, дернув глазом.
- Нет, здесь нужно обязательно упасть с кровати, - скромно вздохнул Бесподобный.
- А почему его нога у нее во рту? – спросила я, глядя на следующую позу.
- Да что вы говорите! Быть такого не может! - возмутился Бесподобный, рассматривая рисунок. – Ну да! Это не его нога у нее во рту, а ее нога у него во рту! Я же говорю, что быть такого не может! Ну? Может, позу поменяем и снова поцелуемся? А то ваш брак все никак не освещается!
С остервенением, достойным лучшего применения мы лобызались, тихо ненавидя друг друга. Мы уже были и милыми голубками, и целомудренными юнцами, меня дважды пытались сожрать поцелуем.
Я чувствовала себя засоренной раковиной, в которую всасывается похотливый вантуз. А где-то внутри под ропот гостей нарастало такое дикое желание, что я уже не знала, что и придумать. Никогда в жизни я так не хотела мужчину. Еще бы! Столько целоваться с ним! Моя рука покоилась на яростно вздымающейся груди мужа. И я не могла понять, это он так сильно меня ненавидит, или хочет?
Поцелуи стали дольше и темпераментней. А я уже поглядывала, есть ли среди гостей дети. Так, на всякий случай.
Гости негодовали. Они что? Приехали на свадьбу смотреть на поцелуи?
- Ой! – внезапно послышался женский голос сверху, когда меня вывернули так, что я вцепилась в кружевной воротник жениха и потянула его в сторону. – Так, отвлеклась! Извините! Одну минутку!
Я опешила. Я была уверена, что никакой богини нет и в помине, а тут голос. Гости ахнули, а откуда-то на нас полился розоватый, искрящийся свет.
Она правда существует?!
- Лепестки, лепестки… Ептить! – слышался голос, а сияние окутывало Бесподобного и нас.
Несколько розовых лепестков упало на алтарь.
- Капец-капец! Что кончились? Давай, работай! – доносился голос, а кто-то что-то вертел, судя по звуку. – А, нет! О!
И тут на нас упал целый ворох розовых лепестков, едва не сбивая с ног.
- Многовато получилось, - послышался вздох сверху, а свет стал исчезать.
Когда лепестки улеглись, гости потребовали танец молодых!
Какой танец?
Я посмотрела на мужа, как бы спрашивая, оно нам надо? Ответом мне послужил обжигающий страстной ненавистью взгляд.
Я – инвалид, ножка болит. Раненых приличные мантикоры не едят. Пошел вон отсюда, падальщик!
15. Глава 13
- Люблю, когда молодые танцуют. Хотя бы суставы не хрустят! – прослезился Беспардонный Фогс, пока гости активно хлопали и рассыпались в поздравлениях.
Меня спустили на пол. Судя по состоянию ноги, тут будет полька с прихрамыванием.
Грянула романтическая музыка. Через десять минут я поняла, что еще никогда так не танцевала! Все эти грациозные па ногами, все эти наклоны…
Я посмотрела на мои ноги, которые висели над полом и на руку, на которой я сидела.
- Оу! Как некультурно! – прокатилось по залу. Судя по не довольному ропоту, в приличном обществе принято танцевать так, словно между вами беременный арбуз. С постными лицами, словно пребываешь в последней стадии депрессии.
