– А-а-а… ― продолжала со стоном кричать Нина.
Саша начал ремнём поглаживать её избитые губы. Они уже были розовые, хотя Саша ещё только три раза ударил её этим ремнём.
– Мне нравится пороть горячим ремнём,― неожиданно сообщил Саша.
– Эхе… эхе… ― продолжила Нина хныкать, будто даже и не слушая его… или же, наоборот, услышав его слова. Но Саша не стал придираться к такой реакции, ему нравилось слушать вой обиженных девушек.
– У меня идея и думаю, она тебе понравится, ― сказал Саша, похлопав её по щеке, ― хочешь узнать, какая?
– Какая? ― спросила Нина немного писклявым голосом.
Саша широко улыбнулся, поднял свой ремешок над её головой и начал трясти.
– Положим это подогреться на раскалённый кирпич, а потом…
Сказав «потом», Саша замолчал и загадочно улыбнулся. Но Нине не приходилось гадать, что потом. Потом он продолжит пороть её губы или какой-либо другой участок её тела.
– Эхе… эхе…― снова захныкала Нина и закрыла глаза.
– Так не пойдёт, ― протянул Саша и продолжил хлопать по её щеке, ― не нужно глазки закрывать.
– Ладно, ― пискляво произнесла Нина и заставила себя открыть глаза, посмотрела на Сашу.
– Правильное решение! ― тут же похвалил её Саша.― А то я ведь и обидеться могу, что ты прячешь от меня глазки.
– Прости… ― промямлила Нина.
– Так тебе нравится моя идея? ― язвительно спросил Саша, снова помахав ремнём над её лицом.
– Да, нравится, ― ответила Нина.
– Врунишка, ― сказал Саша и похлопал её по щеке. На этот раз это выглядело одобрительно. Саша встал и с ремнём в руках направился к печке. Она была на дровах, кирпичная. Именно на этот раскалённый кирпич Саша собрался класть ремень.
– Хватит с тебя пока порки, ― сказал Саша, отходя. Нина проследила за ним глазами и была невероятно рада таким словам. Она даже дышать стала более ровно. Подумала, что сейчас ей будет небольшая передышка от боли…
Саша не врал и, действительно, положил ремень на раскалённый кирпич. Нине оставалось только гадать, а не растает ли его ремень там? Неожиданно ей стало понятно, для чего ремень на деревянной рукоятке… чтобы она не раскалилась.
Нина с ужасом решила, что всё-таки, наверное, его ремень выдерживает высокие температуры. И она точно не первая его мученица и не последняя… Саша уже давно здесь работает и наверняка часто устраивает мученицам горячие порки. И она не знала, насколько это обжигающе? Но точно знала, что будет больно… гораздо больнее, чем при порке холодным ремнем. Хотя, холодным его ремень итак было сложно назвать, ведь баня жаркая, он итак уже сильно нагрелся.
Саша положил ремень, но возвращаться не спешил. Нина продолжала сидеть на полу и взволнованно смотрела на Сашу, следила за каждым его движением. Из полки напротив печи он достал пластиковый таз и принялся наливать воду. Поначалу Нину это не смутило, но очень скоро она обратила внимание на то, что от воды идёт пар, ― Саша наливает в таз горячую воду. И наверняка, не водопроводную, а воду, нагретую в печи. Это точно означает, что там крутой кипяток…
Нина ужаснулась, подумав, что сейчас он начнёт её ошпаривать. Она ужасно боялась пыток, связанных с обжиганием. И неважно, что для этого используется: что-то раскалённое, открытый огонь или же кипяток. Она ужасно боялась всего горячего…
Нина зажмурила глаза и захныкала:
– Эхе… эхе…
– Что? Кипяточка испугалась? ― усмехнулся Саша, быстро смекнув, что к чему.
