Прислушиваясь к глухой тишине, император уловил тихое, почти неслышное сопение подле себя и, медленно повернув голову, с изумлением понял, что наложница все это время была рядом. Почему-то он не подумал о том, где она ляжет спать, зато теперь ощутил легкий укол совести, не позаботившись об этом… Девчонка лежала на боку, лицом к правителю, подложив под щеку обе ладони, словно маленькое дитя. Теперь, ей спящей можно было дать не больше пятнадцати лет, настолько молодой и невинной она выглядела в своей полной безмятежности. Андерос внезапно поймал себя на мысли, что впервые смотрит на кого-то, кто спит. Обычно, все наложницы до единой вставали раньше, чем свершалось пробуждение самого императора и, успев собраться, приведя себя в порядок, покорно ожидали своего господина. Но эта девчонка, казалось, плевала на все правила, предпочитая отдаться сну, нежели служению. И, что самое удивительное - это немало позабавило Андероса.
Протянув руку, он осторожно ткнул пальцем в белоснежную щеку наложницы. Ресницы ее беспокойно затрепетали, но глаза она так и не открыла. И тогда Андерос нажал сильнее, заставив девушку сонно отмахнуться, словно от надоедливой мухи.
- Еще немного, господин евнух! Еще чуть-чуть посплю… Я всю ночь вышивала цветы… На праздничном убранстве… - бормотала девушка, пытаясь устроиться удобнее.
Андерос невольно улыбнулся, дивясь этой девчонке. Ему вдруг перехотелось тревожить сон наложницы и он уже был готов осторожно подняться, чтобы не создавать лишнего шума, как вдруг девчонка вскочила, чуть было не вписавшись лбом в подбородок правителя.
- Мой господин! - судорожно залепетала девушка, отыскав мужчину потерянным взглядом и, в следующий миг, становясь на колени. - Я… Я забылась и прошу меня простить за это…
Андерос же пытался скрыть свой смех. Он все же поднялся на ноги, подошел к столу и взял в руки глиняный сосуд, доверху наполненный родниковой водой. Но даже так он старался не спускать с девчонки заинтересованного взгляда, которая теперь дрожала от ужаса за свой проступок.
- И как это понимать? - наконец спросил правитель, решив поддеть девчонку еще сильнее.
- Я заслуживаю высшего наказания, мой господин… - тихо прошептала она, не смея поднять глаз.
- Ты права, — задумчиво произнес мужчина, сделав несколько жадных глотков. Прохладная вода освежала, заставляла все блуждающие мысли собраться воедино и задышать по-новому. - Именно поэтому я велю слугам собрать тебя. Сегодня во дворце появятся важные гости и я хочу, чтобы ты сопровождала меня как она из женщин императора.
Ксария
Целую ночь она провела как на иголках, не в силах сомкнуть глаза. Императрица уже жалела о том, что пошла накануне вечером к своему мужу. Жалела о том, что не побоялась унижения, в очередной раз вымаливая жалкую горстку его внимания. Ей претило это, и все ее естество сопротивлялось, гордостью хватаясь за горло. И все же, не каждый понимал, насколько незавидно положение императрицы во дворце. Быть вторым человеком после императора, купаться в золоте, иметь власть над подданными и не иметь одновременно ничего. Ни свободы, ни дружбы, ни любви. Лишь приспешники, змеями расползающиеся по дворцовым углам, но и те прислуживали лишь из страха однажды быть казенными.
Но даже несмотря на всепоглощающее, внутреннее отчаяние, Ксария не проронила ни единой слезы. Она уже давно разучилась плакать, давно разучилась показывать свои истинные чувства другим людям и прекрасно понимала, что стоит кому-то увидеть ее сломленной, в любой момент можно получить в свою спину нож.
