– Мы бы с радостью, но так не получится. Что бы более менее комфортно сосуществовать, нужно все обсудить и прийти к какому-то решению. – проговорил Ник уже чуть мягче. Я глянула на Кира, он спокойно жевал торт, вообще не обращая внимания на беседу.
– О каком сосуществовании может идти речь, если вчера ты пытался меня изнасиловать?– фыркнула я, снова скрестив руки на груди. Хотелось спрятаться от тех воспоминаний, ощущений, эмоций. Это было отвратительно и так не должен поступать ни один адекватный мужчина, даже если он наполовину животное.
– Я же извинился. – чуть виновато проговорил Ник, не понимая, что этого не достаточно, для того что бы это забыть.
– Ааа… ну конечно. И мне сразу стало легче. Синяки вдруг пропали, страх в твоём присутствии тоже. Все в миг забылось. – язвила я, не сдерживаясь и выплескивая то, что накопилось за вчерашний остаток дня и ночь.
– Я признаю что был не прав. Вспылил. Не сдержался. Больше такого не повторится. – с большим нажимом сказал он, сверля меня взглядом.
– Ты. Пытался. Меня. Изнасиловать.– отчеканила я каждое слово.
– Я знаю и жалею об этом. Я не оправдываюсь и признаю ошибку. Но ты не понимаешь что мы чувствуем. – устало выдохнул Ник. Кир же в это время встал и налил ещё чаю, в другую кружку.
– Присоединяйся, не люблю есть один. Заварил как ты любишь, с лимоном и мятой. – подмигнул он. И откуда он знает? Хотя плевать, такое ощущение, будто он знает все. Я все таки встала, взяла свой чай и сделала глоток. Действительно, как я люблю, только запах будто бы отличается немного. Хотя возможно так кажется из-за близости мужчин и запахов их парфюма. Ну не может же Кир меня прямо сейчас чем то напоить… или может? Да и к черту все сомнения, помирать, так с музыкой. Сделала пару больших глотков, наслаждаясь любимым вкусом. Уселась напротив Ника и съела ягодку с торта. Всегда любила малину в любом ее виде.
– Раз я не понимаю – объясняй. Я послушаю. – уставилась я на бывшего начальника, ожидая его пламенную речь, не сомневаясь что она будет.
– Я уже говорил что без пары мы сходим с ума? У каждого на это свой срок, в зависимости от того, кто сильнее, человек или зверь. Самые сильные могут терпеть около полугода, после чего слетают с катушек окончательно. Но процесс это не быстрый. Если пара рядом, но у нас нет к ней доступа мы злимся. Это буквально неконтролируемая ярость. Мы скрываемся на всех, даже самых близких. Довольно быстро начинается ломка. Тело болит с каждым днём всё сильнее, как от сильного гриппа, только в итоге ты буквально не можешь встать с кровати. Больно даже дышать, не то что активно функционировать. Ещё через несколько дней или недель, у кого как, мы начинаем сходить с ума. Нам постоянно мерещится наша пара, что ей что-то угрожает. Такая странная и сильная паранойя, что мы кидаемся на всех подряд. На последней стадии зверь полностью захватывает нас, человек внутри заперт и ни как не может повлиять на происходящее, даже если зверь рвет его детей. Ты тут чуть больше двух месяцев. Мы о тебе знаем пятьдесят три дня…– начал новую мысль Ник.
– На какой стадии ты?– перебила его я, мужчина поморщился, но не нагрубил.
– Ломка уже была. Я с трудом держу себя в руках. Но это всего несколько дней. Дальше процесс будет необратимым. – он отвёл взгляд. В обычной жизни я бы подумала что он манипулирует мной, давит на жалость. Но я чувствую что он не врёт. Мельком глянула на Кира, тот кивнул. Внимательно посмотрела на него и отметила что на лбу испарина выступила, хотя работает кондиционер, при чем довольно хорошо, а руки трясутся, да и сам он бедный и какой-то осунувшийся.
