– Ну окейно! А то я распереживался, – обрадовался Сергей. – Но ты все-таки подумай над моим предложением.
– Подумаю, – отрезал Руслан, отключил смартфон, сел за накрытый стол. Парило из тарелки вкусным жирным борщом.
– Ух, какая вкуснятина! Со сметанкой – то! С укропом!
Потерев ладони, он принялся за еду.
– Любимый, ты что так грубо с Важным? – разливала Ксюша чай.
Она, без макияжа, волосы убраны назад, розовые щечки, совсем как домохозяйка со стажем смотрелась.
– Да так, Ксю, мелочи! Я все больше и больше удивляюсь ему. К сожалению.
– Меня он всегда настораживает. Слишком вызывающе ведет себя. Для него люди так себе, человечишки, он их не видит, – поддержала его Ксения. – Этот человек притягивает к себе проблемы. Сам-то их решает легко, а вот люди, слышала я, страдают.
– Проблемы ладно полбеды, беду бы не принес!
* * *
Самая лучшая пора – конец весны – выпадал на самый ответственный этап жизни. Для студента особенно – последние экзамены. По юриспруденции требования жесткие, в организме адреналина больше, чем на соревнованиях. Как сдал, Руслан и не понял. До последнего не верил, что справится с тестом. Спроси сейчас, скорее всего, ни одну статью Уголовного Кодекса не назовет, не говоря о Гражданском делопроизводстве. Спасибо Николаю Филипповичу, его подхода к предмету. Навек останется в памяти Руслана его указательный палец, поднятый вверх.
– Руслан, потрепал же ты мне нервы! Хороший ты парень!
Почему-то он дольше, чем со всеми, по-свойски болтал со студентом после испытаний.
– Не видно твоих планов на жизнь, куда ты пойдешь, кем станешь?
Выдержал паузу. В парадном костюме, побритый, приятно пахнущий, преподаватель внимательно наблюдал из-за линз очков.
– Но если ты будешь работать все-таки с законом, и от твоих действий будут зависеть судьбы людей, будь справедлив и хладнокровен.
– Конечно, – радостно ответил Руслан. Ему так хотелось быстрее выбежать из университета, набрать старикам, похвастаться. Но он поправил галстук, застегнул вторую пуговицу на костюме, приготовился дальше слушать наставника.
– Хочешь быстрее уйти? Понимаю, – улыбнулся Николай Филиппович.
– Извините! – сделал виноватую гримасу Руслан, поправил лямку сумки на плече. Они остались в аудитории.
– То-то! Может, больше и не увидимся, именно тебе хочу дать наставления, больно ты мне импонируешь, по-отцовски тебе говорю. Знаю, рос без отца и без матери, дед твой о тебе и сейчас беспокоится. Уверен: он одобрил бы все, что я тебе сейчас скажу. Так вот, никогда не забывай самое главное: сломанная судьба одного человека – это сломанная судьба жены, детей, отца, матери и не только. Не за одного думай – за всех! Тяжелое положение принесет им беды и страдания и не принесет пользы стране, в конечном итоге. Вызовет ненависть к государству, а ты его лицо. Государство, и в частности я, битых пять лет тебя учили предмету, готовили беспристрастного юриста для этого самого человека, чтобы ты защищал его права и пресекал неправильное применение закона против него, а уж потом против самой системы, частью которой окажешься сам.
– Ясно, Николай Филиппович! Сначала надо убедиться, что закон применяется правильно, а потом только его применять.
– Вот именно! Холодное сердце, справедливый разум, чистые руки и совесть.
– Спасибо Вам за все! – Руслан крепко пожал руку чуть прослезившегося учителя.
Какие чувства вызвало это прощание в душе Николая Филипповича, ему оставалось только угадывать.
